— Как ты это собираешься делать?

— Не знаю, — честно ответила я.

— Пошли, — сказала тетя Женя.

И мы пошли на рынок в Коньково.

— Вот, — сказала тетя Женя. Обвела рукой пустое пространство и объяснила:

— Открываю еще одну точку. Будешь продавать верхнюю зимнюю одежду. Дубленки, утепленные курточки… Поняла?

— Поняла, — ответила я покорно. И добавила:

— Спасибо…

А что мне еще оставалось делать?

Так что вот уже четыре года, как я сижу на рынке и продаю турецкие дубленки, а тетя Женя с Лешкой ездят за товаром. Жаловаться грех, на жизнь я зарабатываю.

Тетя Женя мои отношения с Лешкой очень одобряет. И вообще, ей кажется, что наш деловой тройственный союз давно должен превратиться в родственный. Мне страшно жаль ее разочаровывать, но что делать… Чем старше я становлюсь, тем отчетливей понимаю, что замуж мне не хочется. Хочется совсем даже противоположного.

Учиться хочу.

Господи, как же я завидую своим ровесницам, имеющим такую возможность! Самое смешное, что сами они этому преимуществу ничуть не радуются. Сильно подозреваю, что им как раз хочется замуж.

Нет в жизни справедливости!

— Пока, — холодно сказал Лешка, останавливаясь возле моего подъезда.

— Маме привет.

— Передам.

И он удалился.

Я вошла в лифт и нажала на кнопку с цифрой девять. Наша квартира находится на последнем этаже, и мы имеем все с этим связанные неприятности. В частности — протечки.

В лифте я размышляла о том, что нужно самой нанять рабочих, купить все необходимые материалы и перекрыть крышу над квартирой так, чтобы не латать силами ЖЭКа ежегодные дыры. Нужно поговорить с тетей Женей, как это сделать практически. Наверное, существуют специальные рынки… Интересно, сколько это будет стоить?

Лифт остановился, двери раскрылись, и я вышла на площадку. Открыла дверь квартиры и, не включая свет в прихожей, стянула с себя босоножки.

— Ира!

Господи, надо же, папочка не спит!

— Да! — громко ответила я.

— Тебе звонила Маша.

— Какая?

— Громова, — ответил папочка и появился на пороге коридора. — Просила перезвонить, когда вернешься.

— Завтра позвоню, — пообещала я.

— Почему завтра? — удивился папочка. — Почему не сегодня?..

— Пап, половина второго ночи, — мягко напомнила я.

— А-а-а…

Он немного потоптался на месте. Бесполезно ожидать, что он закатит дочери истерику по поводу ее позднего возвращения домой. Нет, папочка не сумасшедший, он просто не хочет реагировать на чересчур жестокую действительность. Вот и все.

— Ты почему не спишь? — спросила я.

— Не знаю, — ответил отец растерянно. — Не хочется.

Я пошла на кухню. Достала из холодильника успокоительное, которое отцу прописали вместо снотворного, выдавила две таблетки, налила в стакан кипяченой воды и вернулась назад.

— Выпей, — сказала я.

— Что это?

— Твое лекарство.

— Я болею?

— Это просто профилактика.

— А-а-а…

И папочка проглотил таблетки.

Нужно сказать, что этот диалог повторяется каждый день с точностью до запятой. Господи, неужели отец никогда ко мне не вернется?

— Иди ложись, — сказала я ласково. — Теперь ты уснешь.

— Хорошо, — покорно согласился папочка и отбыл в свою комнату.