– Доберусь до Эбаббара, а там посмотрим, – улыбнулся Джокус. – Обвязавшись сухой берестой, в костер не полезу. У меня письмо к твоему брату, Сигнуму. Мать просит, чтобы он помог мне. Не того, чтобы он отправил со мной в Бараггал отряд, а чтобы дал мне службу до тех пор, пока война приблизит меня к святому холму. Не волнуйся, я помню, что ты не хотел бы, чтобы он знал о тебе. Правда, я не понимаю, почему. Все-таки он твой брат, пусть и двоюродный. Впрочем, это не мое дело. Понятно, что о Лаве мне тоже лучше не болтать. Вопрос в другом, если Син не ошибался, то сегодня здесь будет Тела? Та самая Тела, с которой, кажется, и начались все беды, навалившиеся на Анкиду. Ты не думаешь, что она расскажет Сигнуму о тебе?

Лава замерла, потом посмотрела на Литуса. Тот сидел, прикрыв глаза, перебирая пальцами так, что украшенная атерским узором чаша словно плыла у него в руках.

– Я не боюсь Сигнума, – наконец сказал Литус. – Но не хочу никаких встреч, потому что меня боится он. Или уж во всяком случае – не любит. Зачем расстраивать герцога? Пусть несет доверенный ему груз с честью. К тому же война только разгорается, зачем судиться друг с другом, если рассудить может и она?

– И тебе нечего сказать ему? – прищурился Джокус.

– Есть, – пожал плечами Литус. – И я скажу ему это, когда он будет готов услышать меня. Хотя, может быть, напишу ему письмо.

– А как же Тела? – спросил Джокус.

– Разве она сопровождает детей не в Тимор? – ответил вопросом Литус.

– Да, если Син не ошибается, – развел руками Джокус. – Хотя странно все это… Кому нужны королевские дети, если гибнут королевства? Тут рядом безопасный Лапис, а дети должны сесть на какой-то корабль и углубляться в пределы Светлой Пустоши…

– Насколько я понял, корабль не простой, – проговорил Литус. – К тому же его хозяин – друг Сина, которому тот доверяет, как самому себе.

– Осталось, чтобы все это еще сбылось, – хмыкнул Джокус. – Что ж, не буду спорить, хотя то, что рассказывают беженцы… Пока что ни Телы, ни детей нет. Я знаю, что творится между Хонором и Утисом. Никакому отряду не будет просто добраться до нас. А войско Муруса идет медленно. Между тем Син говорил так, как будто взлетел в небо и рассмотрел все сверху. Однако я готов поверить любым его словам, если корабль и в самом деле прибудет. То есть проплывет через край Светлой Пустоши. Как ты говоришь, с минуты на минуту?

– Именно так, – кивнул Литус. – Я его чувствую. Не могу описать как, но чувствую. Приглядывайся к туману, что застилает русло Му западнее Кирума. Уже скоро.

Джокус хмыкнул, поднялся и направился к воде. Лава тоже встала, но, взглянув в лицо Литуса, замерла.

– Не отходи от меня, – прошептал он. – Ни на корабле, ни в Эбаббаре. Пока я не пристрою тебя в надежное место, будь рядом.

– Есть еще надежные места? – спросила Лава, вглядываясь в лицо Литуса и удивляясь блеску его глаз.

– Более или менее, – ответил он. – Есть те, кто никогда не забывает о чести. Им я тебя и доверю.

– Разве я вещь? – спросила Лава.

– Нет, – мотнул головой Литус, как будто хотел сказать еще что-то, но стиснул зубы.

– Ты…

Она начала говорить, но ком встал в горле, и Лаве пришлось только всхлипнуть и ткнуться в плечо Литуса лбом.

– Ты должна знать, – он вздохнул. – Да, кажется, я сын акса. Но он занял трон Эбаббара не по праву. Во мне нет крови Белуа. А в Сигнуме она есть, пусть даже кровь эта и была предварительно выпита мурсом.