— Очень немного, — ответил я, прихлебнув кофе.

— Редфилд — хороший коп. Упрямый как черт, но умный. И честный.

— Да? — протянул я небрежно. — А почему вы заговорили об этом?

— Во всем городе только вы поддерживаете с ней какие-то отношения.

Я кивнул:

— У меня не было никаких отношений. Но теперь есть. В каком-то смысле я сам виноват в этой истории с кислотой.

— Как это?

— Сначала я хочу задать вам один вопрос. Скажите откровенно, вы тоже считаете, что она причастна к этому убийству?

— Хотите знать, что я думаю? — Он посмотрел мне прямо в глаза. — Мне кажется, что я неплохо здесь устроился. Мой бар стоит сорок тысяч долларов, а мне через месяц стукнет двадцать семь. Мое дело приносит мне хороший доход, и я доволен жизнью. Поэтому я или думаю так же, как мои клиенты, или держу рот на замке.

— Не пытайтесь меня обмануть. В вашем возрасте вы не добились бы ничего, если бы обладали куриными мозгами и были бесхарактерным человеком.

Вы чертовски хорошо знаете, что именно думаете об этом, а все дело в том, что она не из тех, кто стал бы связываться со Стрейдером.

Он кивнул:

— Ладно. Возможно, именно так я и думаю. Но запомните: это не мои слова, вы сами все это сказали.

Так что никакого веса они не имеют. Понимаете, у меня есть маленькое хобби…

— Хобби?

— Совершенно верно. Меня интересуют разные явления, особенно два — женщины и морская рыба.

И теперь я знаю почти все, что можно узнать о морской рыбе, но по-прежнему практически ничего — о женщинах. Думаю, вы тоже.

— Вы правы. Но у вас есть шансы восполнить пробелы. Слушайте, вы можете вспомнить, кто пользовался вашей телефонной будкой вчера около двух часов дня? За пару часов до моего появления?

Он нахмурил брови и покачал головой:

— Обычно я не обращаю на это внимания, если только меня не просят разменять деньги. Туда постоянно кто-то заходит и выходит. А что?

Я рассказал ему о гнусном звонке, во время которого я расслышал гудение вентилятора.

— Он мог увидеть меня где-нибудь в городе и догадаться, чем я занимаюсь. Если он сидел в вашем обеденном зале, когда она подъезжала к дому — а я думаю, что так и было, — он видел и то, что я входил в дом вместе с ней. Так вы не помните?

— Нет. Наверное, кто-нибудь звонил, но я не обратил внимания.

— С двух и до того, как я вошел, сюда заходило много народу?

— Человек пять.. Может, и больше, мне трудно сказать.

— А кто сидел здесь все это время?

— Гм… Дайте вспомнить. Здесь был тот здоровый парень, Ред Данлеви. Он работает на заправочной станции дальше по шоссе. Возможно, он и придерживается нелестного мнения о девушках, но вряд ли говорит им об этом по телефону, а не при личной встрече. Руп Халберт любит пошуметь и покричать, но в целом он человек безобидный. Тот, кого вы ищете, Чатхэм, — сумасшедший. Вряд ли это может быть кто-то из тех, о ком я говорю. Перл Телли иногда откалывает довольно неприличные шуточки, но чтобы такое…

— А что тот парень, который сидел с ней за столиком и был одет как гитарист?

Олли усмехнулся:

— О нем я и говорю. У нас здесь Перл — не только женское имя. Телли — странный парень, и если на него посмотреть, то можно подумать, что его каждое утро засовывают в смирительную рубашку, чтобы надеть на него ботинки, но это только видимость. Что касается бизнеса, то тут он соображает, как бритвой режет, — ему ничего не стоит разменять вам никель и получить два доллара прибыли.