Надо было видеть ярость и непокорство в глазах Эвелины, до того лютая борьба происходила внутри неё. Но делать нечего, второе лицо Церкви облечено властью, данной самой Незримой.

Избранница подняла посох, прижав его к боку, и, гордо вздёрнув подбородок, прошла мимо Стража Рода до церковника. Второлунник, который был выше девушки, улыбнулся, потом чуть склонился и по-отечески поцеловал её в лоб.

— Дочь моя, что ты делаешь в рядах Царской Армии?

— Ваше святейшество, сопровождаю юного послушника… у него зачатки Привратника.

У меня на миг всё похолодело, но Эвелина повернулась и показала куда-то назад, на поле. Там из травы уже поднялся Афанасий, а рядом с ним суетился Хромой, помогая ему.

— Мальчишка? — слегка удивился Второлунник, и Эвелина кивнула.

— Мы с отцом Афанасием ставим его на путь истинный.

Пацан всё это время бегал где-то позади батальона, я уже и забыл про него. Хромой поддерживал старика, тот выглядел бледным, и кажется, беднягу стошнило. Ну да, ментальная атака Стража Душ — дело нешуточное.

Я прекрасно помнил, как меня корявило, когда в первый раз подвергся проверке оракула. Тогда я думал, что это участь всех Безлунных, но теперь знал, что даже маги могут серьёзно пострадать от вмешательства оракула.

— Афанасий, — громко произнёс Второлунник, — Подойди, брат.

Брат… Этот хитрец так продемонстрировал окружающим, что им даже не стоит пытаться схватить священника. Второлунник одним словом поднял ранг отца Афанасия, и оградил от дальнейших проблем.

Правда, Афанасий идти не мог. Он неуверенно шагнул, потом оступился, чуть не упал в траву вместе с Хромым.

Откуда-то из-за кареты, из тех рядов армии, которые не успели пройти мимо нас, показались послушники. Все в чёрных рясах, с накинутыми капюшонами, они проскользнули мимо Стражей и солдат, зашуршали по траве.

Потом бережно подняли старика и, держа под мышки, дотащили до Второлунника. Хромого схватили за руку и тоже подтянули.

— Ваше… святолуние, — просипел Афанасий, пытаясь немного склонить голову.

Тут же послушники его отпустили, старик свалился на колени.

— Брат, — Второлунник властно протянул руку.

— Но…

— Незримая зрит, — картинно воздев глаза, пропел высокий священник, — Да незримы дела её!

— Вот именно, незримы! — Эвелина рявкнула, упрямо вздёрнув головой.

— Дочь моя, у каждого из нас дела, веленые самой богиней, — с лёгким нажимом произнёс Второлунник, потом уже с нетерпением повторил для Афанасия, — Отдай!

Старик сунул руку за пазуху и вытащил тот самый бархатный мешочек. Положил в худощавую, подрагивающую от предвкушения, ладонь.

Стражи Рода и его соратники у кареты встрепенулись, жадно потянули носами. Они втягивали одним им слышимый аромат, будто с голода учуяли жареное мясо.

— Это его кровь! — оракул протянул было руку, но Второлунник прижал находку к себе.

Повисло молчание. Невольно все покосились в сторону кареты — там дёрнулась шторка, высунулась рука в перстнях и поманила к себе.

Второлунник и Страж Рода быстро приблизились, вытянули головы к окошку. Им что-то прошептали, они кивнули, и Второлунник отдал мешочек.

Тут же поднялась рабочая суета: Стражи махнули всем двигаться дальше, Маги поспешили вперёд, чтобы вернуться в свои когорты, а чернолунники, подхватив Эвелину и Афанасия, потащили их в конец процессии.

Я дёрнулся было следом, понимая, что последние секунды уходят, но Привратник, двинувшись вслед за Второлунником, последний раз оглянулся на меня. Я ощутил его острый взгляд, и всё моё нутро заверещало — он знает.