Уэстон включил третью скорость и помчался по подъездной аллее прочь от пляжного дома родителей Кендалл. Только сейчас он почувствовал, что безумно устал. Это был долгий и трудный день, начавшийся со скандала. Джек Сонгберд опоздал на работу и имел глупость подделать время в своей рабочей карточке, а когда Уэстон его застукал, он поднял шум и плюнул хозяину под ноги. Уэстон с наслаждением уволил его прямо на глазах у товарищей по смене. Ну, а позже они выяснили отношения окончательно. Бедный Джек, жалкий пьяница! Бывает же такое везение: индеец свалился с утеса прямо у священного индейского камня Иллахи!

Уэстон ухмыльнулся и ощупал спрятанный в кармане брюк складной нож Джека. На лезвии остались хлопья красной эмалевой краски – той самой, которой был выкрашен его автомобиль.

Да, денек выдался нелегкий и перегруженный переживаниями. Жаль, что пришлось закончить его в холодной постели Кендалл. Он так рассчитывал на это свидание, ему необходимо было как следует оттянуться, но, увы, его ожидания оказались жестоко обманутыми. Трахаться с Кендалл – все равно что онанизмом заниматься, толку столько же.

Уэстон беспокойно поерзал на сиденье. Ему нужна была настоящая женщина– с горячей кровью и необузданным воображением. Он подумал о Тессе, но сразу же понял, что она не сумеет остудить бушующий в его крови огонь. Нет, единственной подходящей женщиной для него была ее старшая сестра Миравда. Ну ничего, стоит только потерпеть немного – и он покажет ей, что такое настоящая любовь!

Кендалл с большой неохотой набрала телефонный номер, но потом передумала и повесила трубку. Что ей сказать Харли? Что у нее только что начались месячные? Что после трех волнующих дней задержки она почувствовала знакомую тянущую боль внизу живота, а вслед за ней пришло и кровотечение?

У Кендалл сердце разрывалось от отчаяния. Сможет ли она выдержать еще месяц отвратительных сношений с Уэстоном? Всякий раз, когда он приходил, она начинала себя ненавидеть. Его прикосновения вызывали у нее нервную экзему. Он, конечно, старался, этого она не могла отрицать, ласкал ее, целовал, пытался возбудить, но она упорно не поддавалась, и теперь он даже не раздевался – просто сдергивал с нее трусики, расстегивал ширинку и накачивал ее спермой Таггертов. А потом непременно закуривал сигарету и улыбался, глядя, как она лежит на смятых простынях, предлагал и ей закурить, отчего она чувствовала себя грязной шлюхой. И несмотря на все мучения, ей никак не удавалось забеременеть!

А может, все дело в этом ее отвращении к нему? Может, действительно стоит расслабиться, и тогда все получится?

Ладно, как только месячные кончатся, она снова займется любовью с Уэстоном, но попытается вообразить, что это Харли. Она примет ванну с ароматическими солями, наденет самое красивое кружевное белье и зажжет в спальне свечи. Когда Уэстон в следующий раз придет к ней, она его поцелует и приласкает, медленно разденет и соблазнит, как будто это в самом деле не он, а его младший брат.

И все-таки нужен какой-то запасной план на случай, если ей так и не удастся забеременеть. Надо будет придумать другой способ заставить Харли прозреть и понять наконец, что она, Кендалл, его женщина. Она, а не эта сука Клер!

Но чтобы скомпрометировать Клер, ей понадобится чья-то помощь, иначе дело может обернуться против нее. Придется доверить кому-то еще сделать за нее грязную работу. Кому-то, кто ей безгранично предан. Кому-то, кто будет действовать в ее интересах, ни о чем не спрашивая. Кому-то вроде недоделанной сестрицы Харли.