– В гостинице.

– Почему? Ах да.., ваши родители… Может, поживете у Светы? Ой, я хотела сказать…

– С удовольствием, – кивнула я.

– Хорошо, тогда я сейчас принесу ключи. – Валентина Ивановна сходила в комнату и назад вернулась со связкой ключей. – Вот. Адрес вы знаете. Она купила эту квартиру полтора года назад. Так радовалась – наконец‑то свое жилье. Меня к себе звала. А теперь… Вы виделись с Агнессой? – несколько неожиданно сменила женщина тему.

– С кем?

– С Агнессой. Это подруга Светочки. Очень милая женщина, медик по образованию. Она намного старше, но они очень подружились. Вам непременно надо с ней поговорить. У Светочки над телефонной тумбочкой написан номер ее телефона. Прямо на стене. Увидите.

– Спасибо, – сказала я, поднимаясь. – Перед отъездом я загляну к вам, чтобы вернуть ключи.

Валентина Ивановна вышла меня провожать. Я махнула рукой на прощание и поторопилась покинуть двор, чтобы не видеть ее сгорбленной фигуры и ее глаз. Наличие у Светки подруги обнадеживало. Пока все дружно говорили лишь о ее дурном характере, склонности к неумеренным фантазиям и откровенному вранью. Может, подруга знает нечто, что поможет найти ту самую ниточку… Хотя… Милицию подруга наверняка тоже заинтересовала, а с ниточками и у них, как видно, не густо.

* * *

Светка купила квартиру уже после своего возвращения из Питера, и я понятия не имела, где она находится, но выяснить это было делом двух минут. Нужный мне дом располагался не так далеко от центра города, на тихой улочке довоенной застройки. Дома особо глаз не радовали – штукатурка обвалилась, во дворах покосившиеся сараи, дороги вокруг тоже требовали ремонта. Правым колесом я влетела в лужу, которая оказалась глубиной с океанскую впадину, и зло чертыхнулась. Машине нет и года, но таких испытаний она долго не выдержит.

Дом был трехэтажный, выкрашенный розовой краской, с палисадником, в котором еще лежал снег, и металлическими козырьками над дверями подъездов. Подъездов было два, причем в котором из них семнадцатая квартира, оставалось лишь догадываться. Рассудив, что квартир в доме двадцать с небольшим, по четыре на каждом этаже, я направилась к подъезду, который сочла вторым, и оказалась не права. Распахнула деревянную дверь и увидела почтовые ящики – нумерация здесь начиналась с единицы. Пришлось возвращаться к другому подъезду. Дверь здесь была металлическая, хотя кодовый замок и сломан. Однако подъезд, несмотря на это, порадовал чистотой.

Я поднялась на второй этаж, неторопливо достала ключи, вставила в замок. Дверь открылась с легким щелчком, и я вошла в прихожую, нащупала выключатель. Вспыхнула слабенькая лампочка на длинном шнуре без абажура. Прихожая была довольно большой, но захламленной, огромный шкаф занимал чуть не половину площади. Старый, облезлый, он наверняка остался от прежних хозяев. Заперев входную дверь, я сделала несколько шагов, заглянула в кухню. Везде слой пыли, на столе забытая чашка, зеркало завешено черной шалью.

– Привет, – сказала я громко и толкнула дверь в единственную комнату. Включила свет и присвистнула от неожиданности.

Надо сказать, Светкино жилище впечатляло. Стремление к чистоте у Светки всегда отсутствовало, я это знала. Но назвать данную комнату жилой мог бы лишь человек с очень большой фантазией. Шифоньер без одной створки, письменный стол, заваленный книгами, диван под потертым покрывалом, надувной матрац вместо кровати, на нем гора разноцветных подушек. На стенах облезлые обои, и все свободное пространство стен исписано разноцветными фломастерами почти от самого пола и до уровня вытянутой над головой руки.