— Как, ты сказал, тебе зовут, сын мой?

— Нн… Меня-то? Как зовут?

К удивлению Кадфаэля, юноша сперва запнулся и заморгал длинными русыми ресницами, которые на какое-то мгновение прикрыли его веселые глаза. Казалось, он впервые смутился за время их разговора.

— Бенет! Меня зовут Бенет! Моя тетушка Диота — вдова почтенного человека. Ее покойный муж. Джон Хэммет служил у епископа конюхом, и, когда он умер, епископ Генри пристроил старушку Диоту в домоправительницы к отцу Эйлиоту. Вот, значит, как она к нему попала. Тому теперь уже три года, даже больше, так что они привыкли друг к другу. А я напросился ехать с ними. Авось, думаю, и для меня найдется работа поблизости от нее! Я ничему не обучен, но выучусь, если надо.

Сперва запинался, а тут вдруг такое многословие! С яркого полуденного света юноша уже вошел в сарайчик, спрятав в укромной тени свое предательски живое лицо.

— Он сказал, что у тебя найдется для меня занятие, — произнес Бенет, смиренно приглушив свой зычный голос. — Скажи, что надо, я все сделаю.

— Правильно! К работе так и следует относиться, — согласился Кадфаэль. — Говорят, ты собираешься жить у нас, по-монастырски. Где же тебя поселили? Вместе с работниками?

— Покамест еще нигде, — ответил юноша немного погромче и позвонче, чем вначале. — Но мне обещали отвести здесь спальное место. Не хочу оставаться в доме священника. Там, я слыхал, уже есть работник — здешний парень, который смотрит за садом и огородом, так что мне там делать нечего.

— Зато здесь дела много, — бодро сказал Кадфаэль. — У меня на все просто рук не хватает. То одно, то другое, и я совсем запустил свои грядки. Уж я боялся, что не успею вскопать их до морозов. А еще у меня тут есть пяток плодовых деревьев, которые надо подрезать до рождества. Да и брат Бернар наверняка с радостью возьмет тебя на пахоту в Гайе, где у нас большие сады. Ты, конечно, еще не знаком с нашей местностью, но скоро разберешься, что где находится. А я прослежу, чтобы тебя отсюда не забрали, пока ты не управишься у меня. Давай-ка пойдем, я сразу и покажу все, что тебе предстоит сделать у меня в саду.

Бенет тем временем с любопытством обводил взглядом внушительные ряды склянок, бутылей и глиняных горшочков, которыми были уставлены полки по стенам сарайчика, и свисавшие с потолка пучки разных трав, которые шевелились и шуршали от ветерка, залетавшего через раскрытую дверь, а также большой жбан, в котором побулькивало вино, а также деревянные мисочки с целебными кореньями и горку белых пилюлек, разложенных для просушки на мраморной доске. Юноша ничего не сказал, но его вытаращенные глаза и раскрытый рот были красноречивее всяких слов. Кадфаэль почти ожидал, что Бенет сейчас осенит себя крестом при виде этаких страстей, но тот вовремя удержался.

«Молодец! — одобрил его про себя Кадфаэль, с интересом наблюдавший за этим забавным зрелищем. — Хорошо, что не переборщил, а то бы я тебе не поверил! «

— Этому ты тоже сможешь выучиться, если хорошенько постараешься, — сказал он спокойно. — Но только если потратишь на учение несколько лет. Это всего лишь лекарства. Все, что в них входит, создано богом, и никакого волшебства! Но сейчас давай начнем с самого необходимого! Нужно вскопать примерно акр огородных грядок, а затем перевезти на тачке запас перепревшего навоза и разбросать его под деревьями и розовыми кустами. И чем раньше мы примемся за дело, тем скорее оно будет сделано. Пойдем, я тебе покажу!

Юноша послушно пошел за Кадфаэлем. В его живых веселых глазах светился неподдельный интерес.