Одно из лучших вступлений можно найти в рассказе «Королева Черного Побережья». Конан, как всегда находящийся не в ладах с законом, вынужден бежать на первом попавшемся корабле. История начинается так: «По улице, ведущей к причалам, стучали копыта. Беспорядочной толпе громко кричащих людей удалось лишь мельком увидеть мужской силуэт на вороном коне и широкий алый плащ, развевающийся на ветру. Вдалеке послышался шум и грохот погони, но всадник не оборачивался. Он подскакал к причалу и пришпорил бешено скачущего коня лишь на самом его краю. Моряки, ставившие парус на прочной высокобортной галере, удивленно взглянули на него. Шкипер приготовил багор, чтобы оттолкнуться от причала, и в это мгновение всадник прыгнул с седла прямо на палубу галеры».

Блестящие и оригинальные сцены мастерски описаны Говардом, но не следует забывать, что многие из событий и описаний местности в его Хайборийском мире являются запечатленными его памятью сценами любимых кинофильмов. Говард обожал ходить в кино; увиденные им на экране римские оргии, восточные базары и средневековые сражения заняли свое место в историях о Конане. Некоторые фильмы, судя по его собственным словам, Говард смотрел несколько раз. Например, «Горбун из собора Парижской Богоматери», о котором упоминалось ранее, а также «Знак Зорро», «Робин Гуд», «Багдадский вор» и «Черный пират»- фильмы с участием Дугласа Фэрбенкса. Те поклонники Говарда, которым удалось побывать на повторных показах фильмов на тему героической фэнтези, могут узнать некоторые сцены, вплетенные в канву сюжета рассказов о Конане.

Необходимо отметить также еще один момент, придающий особую неповторимость рассказам Говарда. Мы уже упоминали о нем, но он все равно заслуживает самого пристального внимания. Говард мастерски умел пробуждать в читателях чувство неясного ужаса, хорошо зная, что невидимое зло гораздо страшнее, чем то, которое очевидно.

В рассказе «Гвозди с красными шляпками» правители соседних стран заманивают Конана в ловушку, после чего с помощью безжалостного колдуна Тзота Ланти заключают киммерийца в темницу. Однако Конан умудряется разорвать цепи, приковывавшие его к стене, и бежит по лабиринту подземных ходов, пытаясь найти путь к спасению. Внезапно он спотыкается и падает, его факел гаснет. В кромешной темноте, глубоко под землей, ветер развевает его волосы. Он чувствует, что стоит на краю глубокого колодца и отшатывается назад…

«…В это время что-то появилось на поверхности темной воды — Конан не мог понять, что это такое. Он ничего не видел в темноте, но ясно ощущал чье-то присутствие — рядом с ним находилось какое-то невидимое, непостижимое существо… Конан не видел ничего; но он чувствовал, как невидимое, бестелесное создание парило в воздухе и шептало непристойности, которые он не слышал, но как-то инстинктивно осознавал. Он рассек воздух мечом; ощущение было такое, будто он разрубил паутину. Его пронизал холодный ужас, и киммериец бросился вниз по подземному ходу, чувствуя за своей обнаженной спиной чье-то горячее зловонное дыхание».

Конечно, у Говарда были и недостатки, но многие из них он мог бы и преодолеть, если бы его карьера не оборвалась так трагически и внезапно. Одно из его слабых мест — описание тех пейзажей или событий, о которых он знал крайне мало и только читал о них в книгах других писателей. Когда, например, Дональд Мак-Диса стреляет в Тамерлана из револьвера за полтора века до того, как было изобретено это оружие, иллюзия реальности событий, которую пытается создать каждый автор, с треском лопается, словно мыльный пузырь.

Говард и сам знал об этом своем недостатке. Он признавался Лавкрафту, что никогда не бывал в Центральной Азии, а его турки и монголы были всего лишь англичанами в тюрбанах и сандалиях.