К сожалению, то, что у нас были одинаковые амулеты, вовсе не означало, что мы с Уолтом встречались. На самом деле между нами ни разу не было ничего такого, что могло бы сойти за нормальное свидание. Хотя, наверное, если бы Уолт пригласил меня, я бы с радостью согласилась. Уолт был такой милый, и такой красивый, и такой… в общем, практически идеал. Честное слово, если бы он вел себя поувереннее, я бы непременно в него влюбилась. И наконец сумела бы избавиться от своих дурацких чувств к тому, другому, парню. Ну который такой весь из себя божественный.

Но Уолт умирал. И почему-то вбил себе в голову, что по отношению ко мне было бы нечестно завязывать серьезные отношения в таких печальных обстоятельствах. Как будто меня бы это остановило… Но в итоге мы с ним застряли в состоянии неопределенности, которая иногда просто сводила меня с ума. Мы вроде бы заигрывали друг с другом, болтали часами напролет обо всем на свете, пару раз даже целовались, когда немного теряли бдительность… Но в конце концов Уолт всегда замыкался и отгораживался от меня, не подпуская к себе слишком близко.

Ну почему, почему в жизни все так сложно?

Я как раз думала об этом, когда, сбегая вниз по лестнице, чуть не налетела на Уолта.

– Ой! – пискнула я. И тут обнаружила, что он по-прежнему расхаживает в джинсах, в своей любимой майке без рукавов и босиком.

– Ты что, еще не собрался? – ахнула я.

– Я не иду, – сообщил он.

У меня отвисла челюсть.

– Как это – не идешь? Почему?

– Сейди, послушай… Вам с Картером может понадобиться моя помощь, когда вы отправитесь к Тоту. И если мне придется отправляться с вами, я должен отдохнуть.

– Но… – завелась было я, но тут же сама себя осадила. Нечестно с моей стороны давить на него. Я без всякой магии видела, что ему очень и очень больно.

Что же это такое… В нашем распоряжении – многовековой опыт целительской магии, но ни одно из испробованных нам средств не принесло Уолту никакого облегчения. Спрашивается: какой вообще смысл быть магом, если не можешь просто взмахнуть жезлом и сделать так, чтобы близкие вам люди перестали страдать и немедленно выздоровели?

– Ясно, – выдавила я. – Я… я просто надеялась…

Я замолчала, понимая: все, что я ни скажу, будет выглядеть эгоистично. Боги египетские, я ведь так рвалась на этот бал для того, чтобы потанцевать с ним. И нарядилась я тоже ради него. Ничего не хочу сказать плохого о парнях из школы – они славные ребята, но – как бы это сказать? Немного пресноваты по сравнению с Уолтом (ну ладно, хорошо – рядом с Анубисом). А что касается остальных мальчишек из Бруклинского Дома, то танцевать с ними было как-то странно… все равно что флиртовать с собственными кузенами.

– Давай я тоже останусь, – предложила я, хотя, боюсь, не слишком убедительно.

Уолт ответил слабой улыбкой.

– Нет-нет, Сейди, не надо. Правда, не стоит. Уверен, когда вы вернетесь, я буду чувствовать себя гораздо лучше. Повеселитесь там.

С этими словами он шмыгнул мимо меня и потопал вверх по лестнице.

Я постояла, сделав несколько глубоких вдохов-выдохов. В глубине души мне ужасно захотелось остаться дома с ним. Идти и веселиться без него было как-то… неправильно.

Потом я глянула вниз. Все наши старшие ученики столпились в Большом зале, оживленно болтая и смеясь, полностью готовые к выходу. Если я не пойду на бал, они наверняка решат, что тоже должны остаться.

Мне было так тяжело, словно все мои внутренности залили жидким цементом.