– Ваш выбор, что скрывать, изумил меня, – тщательно подбирая слова, проговорил Харий. – И, бесспорно, обрадовал. Это означает, что вы на самом деле настроены на мир. Ну что же. У меня много дочерей. Вы можете выбрать любую. Данирия, Селия, Жания и крошка Литиция. Полагаю, больше всего подойдет первая. Ей скоро исполнится десять. Лет через пять она уже окажется готова к брачному ритуалу, через семь – сможет подарить вашему брату ребенка.

Кирион негромко рассмеялся, не обращая внимания, как Харий обиженно нахмурился от подобного проявления неуважения. Вернулся на свое место и сел, вальяжно откинувшись на спинку стула.

– Ваше величество, – сказал он, разглядывая что-то поверх головы собеседника. – Вы меня поражаете. Перечисляя имена своих дочерей, вы почему-то забыли о самой старшей. Принцессе Шанае на днях исполнилось двенадцать. Она куда больше подходит на роль невесты Ноэля. Подумаешь, разница в возрасте всего в восемь лет. Почему вы о ней не упомянули?

– Но…

Харий осекся, не в силах продолжать. Он не предполагал, что разговор повернется подобным образом. Отдать чужакам свою любимицу, дочку, так напоминающую покойную жену? Зачем она им? Как тогда он сможет защищать ее, оберегать от любых невзгод? Вдруг муж начнет издеваться над ней, избивать? Что скрывать, среди знати часто встречались настоящие садисты, которые дурное расположение духа в первую очередь срывали на близких и родных. «Бьет, значит, любит, – говаривали в народе. – Жена да во всем подчинится своему мужу. Если он поднимает на нее руку, значит, сама виновата. Не угодила ему в чем-то».

– Она слишком мала для этой роли, – с усилием выдавил он, уже предполагая, каким именно будет следующее возражение.

– Она на два года старше Данирии. – Кирион торжествующе ухмыльнулся. – И потом, я не требую отдать ее в жены моему брату прямо сейчас. Пусть сначала обучится нашему языку и достигнет возраста, когда полноценные брачные отношения не грозят увечьями или смертью. Ну, вы понимаете, о чем я говорю. Очертим строгие рамки. Я могу сыграть роль подменного жениха. Шаная через меня обручится с Ноэлем. А потом у нее будет несколько лет, чтобы полностью подготовиться к роли верной и преданной супруги. Зная вас, я не сомневаюсь, что у нее все получится в наилучшем виде. И, скажем, когда ей исполнится семнадцать, отпразднуем уже настоящую свадьбу.

Харий молчал. Он сидел, с такой силой вцепившись в край стола, что Олаф всерьез обеспокоился – не сломается ли тот. На внешне безучастном лице короля нельзя было прочесть и тени эмоций. И в то же время глаза горели тревогой и непонятным страхом.

– Решайте сами, – проговорил Кирион, наверняка уловив сомнения короля. – Я не настаиваю. Но даже самый преданный союзник не подарил бы вам более выгодного предложения. Дочь в обмен на долгосрочный договор о мире. В ситуации, когда у вас просто нет козырей. Почему вы еще сомневаетесь, а не кричите от радости во все горло?

Советник Олаф встревоженно вскинулся от последней насмешливой фразы. Зная характер и гордость Хария, можно было предположить, что он строго покарает наглеца. Но король не обратил внимания на это в высшей степени непочтительное замечание. Он оцепенел, вглядываясь во что-то, видимое только ему. И лишь пальцы, нервно барабанящие по столешнице, выдавали его истинное настроение.

– Шаная, – наконец после долгой томительной паузы, вышедшей за пределы всех правил этикета, прошептал Харий. – Почему именно она? Ваше высочество, возьмите любую мою дочь, но Шанаю оставьте. Я… Право слово, она не нужна вам. Да, она моя старшая дочь, но, к сожалению, от покойной жены. Прошу, измените свой выбор.