Шаная невольно залюбовалась. Высокая темная фигура отчетливо выделялась на фоне громадного костра. Иногда казалось, что пламя вот-вот поглотит принца, обнимет его всполохами и утащит к престолу польщенной богини. И она готова была кричать – прочь, принц, берегитесь! Но раз за разом огонь склонялся перед его ногами, отступая в последний момент.

– Он безумец, – тихо прошептал Харий, поспешно делая шаг назад, когда очередная искра едва не прожгла его камзол. – Слепая лихорадка, от которой погибает император Мириот, поразила и его разум.

Советник встревоженно шикнул, заметив, что светловолосый северянин, по всей видимости, правая рука принца, язвительно усмехнулся, наверняка услышав нелестные слова о своем господине.

Когда пламя начало утихать, принц обернулся к Харию.

– Теперь, когда формальности улажены, предлагаю приступить к переговорам, – произнес он, небрежно стряхивая с камзола хлопья черного пепла и сажи.

– Быть может, вы желаете отдохнуть после долгой дороги? – несмело предложил король. – И вы наверняка голодны. Обед и самые лучшие покои моего дворца к вашим услугам!

– Сначала дело, – тоном, не терпящим возражений, ответил Кирион. Смягчил резкий тон прохладной улыбкой. – Ваше величество! Вы человек занятой, я тем более. Не будем попусту терять время. Оставим обеды до окончания переговоров, когда будет, что праздновать. По крайней мере, я надеюсь на это.

Харий кивнул, соглашаясь. И два правителя удалились в зал совещаний. Поспешил за ними советник Олаф и светловолосый северянин. Некоторое время во дворе еще бурлил народ, на все лады обсуждая прошедшую церемонию. Затем все разошлись. Лишь слуги суетились около алтарей. Одни – убирая головешки, другие – аккуратно расставляя щедрые дары вокруг жертвенников Террии и Игниуса. На всякий случай. Чтобы те не обиделись столь явным пренебрежением.

Шаная остановившимся взором уставилась перед собой ничего не видя. Она вновь и вновь переживала сцену, невольной свидетельницей которой только что стала. Принц далекой страны заворожил ее, околдовал своим мягким хрипловатым голосом с то и дело проскальзывающими стальными нотками, удивительно темными глазами и резкой непривычной красотой.

– Кирион, – прошептала она, привыкая к чужому имени. Повторила еще раз, перекатывая каждый слог между губ: – Ки-ри-он…

– Что ты там бормочешь? – сонно спросила Нинель. Широко зевнула и подобрала упавшее на пол вязанье. – Ох, как меня сморило-то сегодня! Часа два точно продремала.

Шаная промолчала. С ее языка так и рвался рассказ о том, какие гости сегодня пожаловали во дворец, но что-то внутри строго шепнуло: «Не смей! Ей все равно не понять. Лишь отругает за излишнее любопытство». Но в голове у девочки уже созрел план ближе познакомиться с загадочным гостем.

В общем, переговорщики разошлись далеко за полночь, наспорившись до хрипоты и так и не придя к окончательному решению. Перед сном король долго жаловался советнику, что надо было убить принца в самом начале встречи. Пусть бы это покрыло его нескрываемым позором, но решило бы все проблемы самым радикальным и простым способом.

– Вряд ли бы вы его убили, милорд, – задумчиво ответил Олаф. – Полагаю, он вынуждал вас на этот поспешный и необдуманный шаг, чтобы полностью развязать себе руки. Если Нардок начнет войну сейчас – то его не поддержит ни южная Ритония, ни западный Зальдер. Да и Дариония вновь всколыхнется, а этого империя ой как не хочет. Нет, открытой военной поддержки наша страна вряд ли от них дождется, но негласной будет хоть отбавляй.