— Спасибо, Джигг. Передайте, что я непременно буду спустя квадранс-полтора.

— Его величество в весьма недвусмысленной форме выразили желание встретиться с вами незамедлительно.

— И что ему неймется, а? В конце концов, у меня тоже есть дела не менее важные, чем у Конана.

— Насколько я понял, речь идет о Малом государственном совете.

— Хорошо, хорошо, сейчас допишу несколько строк и пойду!

— Не смею больше настаивать, господин барон.

Из весьма быстро закончившегося путешествия по аквилонским провинциям я привез две драгоценные вещи — новые сведения, которыми можно было обогатить летопись, и камердинера по имении Джигг. Представления не имею, почему маркграф Ройл с такой легкостью позволил Джиггу отправиться со мной в Тарантию. Такого слугу я бы не месте Ройла не отпустил даже за все золото мира, но его светлость, уловив мой тяжеловесный намек (я прямо сказал о том, что хорошей прислуги сейчас в столице не отыскать, а месьор Джигг — сущее золото во плоти), только пожал плечами и ответил, что если камердинер согласится с моим предложением, то я могу невозбранно взять его на службу.

Воображаю, каким сюрпризом для моей супруги Цинциии будет появление в доме человека, который неким чудесным способом заранее узнает о желаниях своих господ, почти в буквальном смысле способен читать мысли и не идет ни в какое сравнение с привычной замковой прислугой, явно полагающей, что не она существует для высших дворян королевства, а монарший двор создан специально для ее развлечений и обогащения.

Хотелось бы узнать, с чего вдруг Конан неожиданно решил собрать Малый совет, в который входят только самые доверенные лица, включая вице-короля Просперо (который, кстати, доселе не отделался от титула наследника трона, поскольку у Дженны пока нет детей), а так же канцлера, начальника Тайной службы, верховного казначея и еще нескольких важных персон наподобие вашего покорнейшего и нижайшего слуги.

Поскольку Малый совет является мероприятием совершенно неофициальным, я решил не переодеваться в более торжественные одежды и навешивать тяжеленную орденскую цепь Большого Льва. Однако возникла трудность — Джигг, полагающий, что являться на королевский прием в закапанном чернилами и слегка потертом колете будет неприлично, уже приготовил для меня приличествующую случаю сбрую. Придется совершить обходной маневр и выйти к ведущей вниз лестнице не через двери моих апартаментов, а через запасной выход, имеющийся в книгохранилище.

Так я и сделал, оставив Джигга с носом — иногда он становится невероятным занудой, причем его занудство выражается в полном и безусловном требовании ко мне блюсти все правила дворянской чести и куртуазного обхождения, пусть они касаются даже не имеющих никакой важности предметов одежды. Миновав устроенную камердинером засаду, я направился не к главной, а боковой лестнице, спустился на второй этаж замка и кивнул начальнику караула «Черных Драконов», оберегавших личные покои короля — меня всегда пропускали беспрепятственно.

Вот и Белая гостиная. Раззолоченый холуй из камер-лакеев распахнул передо мной двери, и я очутился в прелестной комнате, которую очень любят Конан и Зенобия — мрамор, вся мебель и обивка стен выполнены в светлых или жемчужных тонах разных оттенков, журчит фонтанчик с золотыми рыбками, тихо гудит огромный камин.

Вот интересно: обычным украшением Малого совета является долговязая фигура барона Гленнора, который будто нарочно не участвует в обсуждении судеб страны, а придвигает кресло поближе к огню, накрывается пледом и демонстративно дремлет, пока все остальные дерут глотки. На сей раз его тайная милость присоединился к общему диспуту, устроившись за овальным столом по левую руку от самого Конана.

Да и состав совета сегодня необычен. Я не заметил Публио и казначея Ришильди, зато явился старик Хродомер, верховный жрец Митры и настоятель самого главного митрианского святилища Аквилонии, храма Возрожденного Солнца, чей гигантский белоснежный купол является одной из самых восхитительных достопримечательностей Тарантии.