— Кушать подано, — почти весело объявила Вобла и плюхнулась на «табурет». — Садитесь жрать, пожалуйста.

Поскольку Теодор, ни секунды не колеблясь, занял второе седалищное место из двух, я замер в некотором замешательстве. Вобла ухмыльнулась и похлопала рядом с собой.

— Топай сюда. Женщина я — не жирная, так что места тут хватит ещё на четверых.

В этом она почти не преувеличила. А судя по посудине с дымящимся ароматным нечто, изначально и предполагалось, что мы сядем вдвоём. Кстати, только сейчас я оценил, как выглядит тощая воительница, когда на её черепе есть что-то длиннее прежнего ёжика. Смотрелось непривычно, немного забавно, но всяко лучше, чем просвечивающаяся кожа.

— Любоваться станешь потом, — она уже жевала. — Жри, пока горячее. Эта фигня — как баранина; если тёплая — вкусная, стоит немного остыть и начинает смердеть.

— Баранина — на любителя, — заметил Теодор, орудуя какой-то странной смесью ножа и вилки. Соседка же просто лопала коричневую массу, хватая её пальцами и отправляя в рот. — Здесь же у нас особого выбора просто нет.

— А что это? — я осторожно поднёс к носу упругую массу. Пахло вкусно и я откусил, едва не захлебнувшись слюной. — Ничего себе!

— Вот жри и не спрашивай, — Вобла хихикнула и даже Теодор не смог удержаться от улыбки. — Ты это, травкой заедай, на вкус она, как смесь укропа и капусты. Только доставать её сложно; растёт мерзость в одной-единственной пещере. Да ещё и под самым потолком.

— Казимир нашёл, — совершенно спокойно уточнил Теодор. Что-то я не заметил, чтобы он сильно горевал по погибшему брату, — как и этих…Неважно. Сам-то он мясо не употреблял, но и не возражал, когда мы на охоту ходили.

— Смотри, как гостю обрадовался, — констатировала женщина и запустив пальцы в стог разрекламированной травы, вложила пук жёлтой растительности в рот, — а обычно важный такой: согласно этикету, во время еды все разговоры превращаются. Как в грёбаном приюте, мать бы его! Когда я ем — я глух и нем, когда я кушаю, то никого не слушаю. И по губам, сука, пятернёй!

Я почти не прислушивался к её ворчанию. После долгого пути можно было наконец-то расслабиться и не думать, что кто-то может выскочить из-за угла и вцепиться в глотку; внезапно хлынет Пожиратель или потолок обрушится на голову. Вкусная еда неясного происхождения, знакомые лица и безопасное место. Внезапно я зевнул, едва не своротив челюсть.

— Мальчик спать захотел, — почти пропела соседка и подвинула тяжёлую каменную кружку с тёмной жидкостью внутри. — пей и вали дрыхать. Думаю, твой фееричный забег от водопада — не единственная жопа за прошедший день — можно и отдохнуть.

Кажется, у жидкости имелся какой-то специфический кислый привкус, но я уже ни хрена не различал и не понимал. Глаза слипались, в голове шумело, а ноги отказывались повиноваться. Вобла почти отволокла меня к своему ложу, и я уснул, едва успев коснуться башкой рыхлого матраца.

ДАЖЕ НЕ СНИТСЯ

Впрочем, не оказалось там никакого матраца; голова тяжело стукнулась о камень, и я злобно зашипел. Сон моментально исчез, как и не бывало. Вобла рехнулась, что ли? А кстати, где она вообще? Небольшая уютная пещера оказалась совершенно пуста. Похоже, я всё-таки успел поспать, и мои гостеприимные хозяева отправились по своим неотложным делам. Нет, ну — точно: дыра в полу перестала напоминать гламурный коврик, а смотрится обычным отверстием. Воды за окном не видать, значит водопад успел отступить на безопасное расстояние и прошло, как говорила Вобла, не меньше двенадцати часов.

Что-то тихо скрипнуло, и я подскочил, мгновенно повернув голову.