— Да, вы показали, как вы бессильны, — с сарказмом бросил Красные Мокасины.

Они ушли, но, несомненно, найдут предлог, чтобы вернуться к этой теме вновь.

Адриана откинулась на подушки и закрыла глаза, ей очень хотелось наконец-то отдохнуть.

10

Осколки

Следующий день не принес никаких новостей, и Франклин провел его, обучая ремесленников делать отталкиватель niveum. Василиса, в свою очередь, о чем-то долго беседовала с Красными Мокасинами и студентами де Моншеврой, перелистывая страницы с уравнениями. Был сформирован личный отряд царя Петра и Елизаветы, они оживленно переговаривались на непонятном Франклину языке. Убийцы Ньютона нигде не было видно, что радовало его.

— Бенджамин, на минуту можешь к нам подойти? — окликнула Франклина Василиса.

— Я занят.

— Это очень важно. Подойди, пожалуйста.

— Ну, хорошо. — Франклин подошел к Василисе.

— Что ты думаешь об этом? — спросила она, указывая на цепочку расчетов и комментарии на латыни.

Франклин с раздражением прочитал комментарии — абсолютная чушь. Но через несколько мгновений его ум уловил некоторую логику в этой чуши.

— Кому принадлежит этот пассаж? — спросил Франклин.

— Господину Ломоносову, — ответила Василиса, указав на молодого человека.

Парень, услышав свое имя, встрепенулся и протянул руку. Франклин неохотно пожал ее.

— Он говорит по-английски или по-французски?

— Боюсь, что нет, но я переведу. Но ты понял его идею? Это вещество едва ли существует в реальности, это просто предельное совершенство сродств.

— Да, в его расчетах я не могу найти какой-то погрешности, но ошибка должна быть вот здесь. Идея абсурдная.

— Почему? И что из того, что Ньютон этого не знал?

— Не произноси его имени.

Василиса внимательно посмотрела на Франклина:

— Бенджамин, ты злишься на меня?

Он заметил, что на нем сосредоточились взгляды всего кружка Василисы.

— Давайте поговорим в зале, — предложил Франклин.

— Хорошо.

Они прошли в зал, и Василиса встала напротив, сложив на груди руки:

— А теперь объясни мне причину твоей грубости.

— Грубости? Я бы назвал это сдержанностью. Я почти забыл о предательстве, что сидит в тебе, но твой друг, мадам де Моншеврой, напомнила мне об этом. Ты была там, когда убили Ньютона. И ты приложила к этому руку?

— Ради всего святого, Бенджамин, не веди себя как наивный ребенок. Мы с Адрианой делали то, что было в наших силах. Что бы ты сделал, если бы какой-то безумец заставил падать на землю воздушный корабль, на борту которого находятся все твои друзья и твой малолетний сын?

— Ничего бы этого не случилось, если бы ты и тебе подобные без всякой на то причины не атаковали вначале Прагу, а затем и Венецию.

— Ну, в таком случае это ошибка царя. Ты не со мной, ты с ним своди счеты. К твоему сведению, у меня не было тех сил и знаний, которыми обладала Адриана. Но если бы я могла это сделать, то сделала бы без всяких колебаний. Бенджамин, Ньютон пал жертвой войны. Война — это всегда жертвы. Чем ты занят последние месяцы? Разве не ты прилагаешь все усилия, чтобы правдами и неправдами привлечь на свою сторону народы, с которыми ты только что воевал, призываешь их забыть недавно пролитую кровь и обиды? Ты что, стал лицемером?

Похоже, было, что Василиса теряла присущее ей самообладание, Франклин по опыту знал силу ее страстного темперамента.