«Прости, брат», — подумал Красные Мокасины. Он знал, что уже ничего не может сделать — и ничего не сделает. Это конец.

Вдруг в груди Кричащего Камня от выстрела Горе появилась черная дыра, еще больших размеров появилась дыра в животе от выстрела Роберта. Глаза уичита удивленно расширились, колени подломились, как у пьяного. Он сделал шаг и, выронив топор, тяжело упал рядом с Красными Мокасинами.

У Кричащего Камня осталось только одно оружие — его глаза. Немигающие, они с упреком смотрели на Красные Мокасины, и тому некуда было деться от этого взгляда.

До того как закрыли люк, Франклин узнал мелькнувшее в нем лицо.

— Стерн! — закричал он и выстрелил из пистолета. Пуля отскочила от металлической обшивки, отлетела к кабине и несколько раз ударилась об нее.

Ему показалось, что за закрытым люком он услышал смех.

— Будь ты проклят! — завопил Франклин и кинулся к трапу.

Кто-то сзади схватил его за шиворот. Это был Таг.

— Не надо этого делать. Он башку тебе размозжит.

Франклин бессильно дернулся и дико закивал:

— Не отходите от люка. И только дьявол откроет его, стреляйте.

— Беру люк на себя, — сказала Креси.

Она нагнулась и подняла крафтпистоли убитого и тяжелораненого в красных камзолах.

— Роберт? Таг?

— Ребра задело, — проворчал Роберт. — Но ничего опасного, жить буду.

— У Тага рана была серьезнее: пуля попала в левую верхнюю часть груди, сильно шла кровь. Он ходил вокруг индейца, упавшего рядом с Красными Мокасинами, сейчас его можно было бы назвать Красным Человеком, он был весь в крови.

— Кричащий Камень, дружище, — ворчал Таг, — что ж ты наделал?!

Умирающий индеец захрипел:

— Ты… видел… моя деревня. Зачем…

— Что задумал Стерн?

Кричащий Камень закашлялся, у рта образовался большой кровавый пузырь, но слова индейца прозвучали отчетливо:

— Не знаю. Мне все равно. Я помог ему бежать, потому что он ваш враг. Он сказал, что приведет меня к Красным Мокасинам. Это все… — Он снова закашлялся.

Во время разговора он не смотрел ни на Тага, ни на Франклина — только на Красные Мокасины. Он закашлялся в третий раз, и словно что-то сломалось у него внутри. Глаза остекленели. Он не дышал.

Франклин стоял и смотрел вверх.

— Они, должно быть, спрятались в ящиках с гранатами, — проворчал он. — И теперь он там, где весь наш арсенал.

— Это не единственная наша забота, — сказала Адриана.

— Что?

— Граната, которую выбросил за борт господин Нейрн… она привлекла внимание. И очень скоро они нас атакуют.

— Не растягивайтесь, ребята! — выкрикнул Оглторп.

Он вновь пожалел, что его солдатам не хватает дисциплины. Непрерывные атаки монголов и индейцев на западном фланге имели свой результат — оттянули ямакро и следопытов от основной части отряда, и теперь их можно было легко перестрелять. Оглторп не стал говорить об этом. Единственное, что он знал наверняка, — на западном фланге шеренга сильно растянулась, и те, кто с криками и воплями скрылся в том направлении, уже никогда не вернутся.

Оглторп чувствовал себя так, словно попал в полосу густого тумана. В разгар атаки он нуждался в данных воздушной разведки о передвижении врага, возможности, добыть которые у него не было, а враг, очевидно, где-то концентрировал силы для удара.

Они с боем продвинулись никак не меньше, чем на лигу, и корабли были где-то недалеко.