— Вы слишком дали волю воображению, — хрипло урезонил Франклина Андре Пениго. — Разве мы не сказали, что следим за развитием событий? Сегодня ночью король не умрет.

— Хорошо, — сказал Франклин. — Тогда завтра ночью может что-то случиться.

— Это предвидение?

— Скорее обещание.

— Из этого следует, что у вас есть план.

У Франклина вырвался звук, похожий на жалкий смех:

— Пока нет, но будет. Возможно, он окажется таким же безуспешным, как мои последние планы, но я не стану сидеть, сложа руки.

— Браво, — сказал Роберт.

К удивлению Франклина, в его голосе не слышалось привычного сарказма.

10

Эркюль

На третий день, что Адриана провела в постели, к ней явился Уриэль.

— А я думала, тебя нет в живых, — призналась Адриана.

Серафим раскрывал и складывал крылья, многочисленные глаза на крыльях моргали.

— Едва уцелел. Битва тяжелая. Солнечный Мальчик очень силен. Мне удалось ускользнуть от них и спрятаться, но боюсь, что моя следующая встреча с врагом будет последней. Все великие нашего мира начали активные действия, момент приближается.

— Какой момент? Что они задумали?

Уриэль помолчал.

— Ты видела машину тьмы. С ее помощью они уничтожат человечество.

— Судьба человечества для вас не повод, чтобы затевать междоусобную войну. Есть что-то еще. Вы чего-то сильно боитесь и чего-то страстно желаете.

— Гнева Бога и Его прощения.

— Ты лжешь. Что они делают с моим сыном?

— Я сказал тебе то, что мне известно. Как и у тебя, у него есть сила, связующая два мира, мир духа и мир материи. Через него сильнейшие моего мира могут действовать в вашем мире.

— Действовать так, как во времена творения материи, пока Бог не изменил мир?

Серафим замялся.

— Послушай, — продолжала Адриана, — ты же сам мне говорил: чтобы создать конечный материальный мир, Бог должен был его покинуть. Он создал себе подобных, чтобы действовать там, где Он сам не мог, а вы подняли мятеж. Но материальный мир подчиняется природному закону, и Бог, даже находясь вне его, способен был изменить этот закон, не так ли? Чуть-чуть, ровно настолько, чтобы лишить вас способности взаимодействовать с материей. Он лишил этой способности вас, но не людей.

— Все это верно, но не представляет особой важности, — ответил Уриэль. — Сейчас важно то, что мы лишили твоего сына возможности вновь пустить в ход машины тьмы.

— Неужели? — скептически бросила Адриана.

— Тебя пытались убить и тяжело ранили, — напомнил Уриэль.

— Да, не ты один подвергаешься смертельной опасности. Уриэль, почему ты не сказал мне, что все вы — потомки всего лишь двух архангелов?

И снова Уриэль замялся:

— А это имеет какое-то значение?

— Возможно. Ты вредишь мне, когда утаиваешь от меня всю правду.

— У меня нет времени, чтобы рассказать тебе всю правду. Я говорю тебе самое главное из того, что, мне кажется, ты должна знать.

— А если тебя страшит то, что я могу узнать, ты мне этого не говоришь. Да, понимаю.

— Вот и хорошо, что понимаешь.

— Что-то еще хочешь мне сказать? Что-нибудь о моем сыне?

— Нет.