– Дело в том, что предусмотреть ваши действия было не так уж сложно. И мы оставили вне башни отряд с минометом. Если вы мне не подчинитесь, они накроют ваших друзей, которые, как они думают, блокировали выход из башни.

Лениво-презрительное выражение на лице Бельмондо сменилось откровенно уничижительным, и он мягко, как говорят малолетнему ребенку, сказал:

– Они будут знать не только куда упадут мины, но и куда полетят осколки, – загнул Борис на всякий случай. – Прошу вас, убедитесь в этом.

Тем более, вы здесь, насколько я знаю, именно для того, чтобы познать наши возможности...

Аль-Фатех подумал с минуту, затем кивнул сам себе и, взглянув на Али-Бабу, щелкнул пальцами.

Али-Баба, зловеще улыбаясь, подошел к двери, высунул наружу дуло автомата и трижды выстрелил в небо. Через минуту в ночи засвистели и начали рваться мины...

Те, кто находился в башне, насчитали пять разрывов. Промежуток времени между четвертым и пятым разрывами был заполнен несколькими короткими автоматными очередями. После пятого разрыва перестрелка продолжалась минут десять, затем, после непродолжительной паузы, мы услышали несколько одиночных выстрелов, перемежавшихся приглушенными расстоянием предсмертными криками – это выигравшая сторона добивала уцелевших противников.

– Вот и все! – улыбнулся Бельмондо. – В вашей кодле ба-а-льшие перемены, милейший.

– Кодле? – переспросил Аль-Фатех, потирая предплечье сломанной руки ("кодлу" Борис обозначил по-русски).

Бледность его была заметна даже в тусклом свете керосиновых ламп.

– "Кодла" – это хреновая банда, – разъяснил Бельмондо, разминая сигарету.

– Хреновая? – не зная, что делать или говорить, переспросил вконец удивленный араб.

– Хреновая – значит плохо организованная, – ответил Борис и, не спеша закурив, отвернулся к улыбающейся Ольге.

– Еще пара дней, и ты его материться научишь, – пояснила Ольга причину своей веселости...

– Ну, миледи... – осклабился Борис. – Обижаете! Когда это я при вас матерился?

– А ты забыл свои первые слова в башне? Что ты посоветовал Аль-Фатеху? Ну, вспомни, вспомни... Ну, как будет по-русски "кончайте, милорд, выпендриваться"?

– Это – нервное, миледи... – покраснел Бельмондо и тут же сменил тему:

– Ну, что с этими будем делать? – спросил он Ольгу, мотнув головой в сторону бандитов. – Отпустим на все четыре стороны?

Последние два вопроса Борис задал с расчетом на уши Аль-Фатеха. Борису было ясно, что отпускать бандитов – значит подвергнуть опасности свое будущее. Аль-Фатех наверняка сразу же двинет во Владивосток, найдет там Худосокова, и последний, невзирая на тупость зомбера, наверняка проникнется идеями Аль-Фатеха и поможет ему отыскать архив Шуры и Ирины Ивановны.

Значит, надо им помешать... Но справятся ли они с бандитами в человеческой своей ипостаси?

Нет... Ведь зомберами они становятся лишь тогда, когда им или одному из них угрожает опасность. Если они пойдут на бандитов, опасность возникнет, и они должны будут вновь обрести свои удивительные возможности. А если нет?

– Не надо никого отпускать... – пристально глядя Борису в глаза, ответила Ольга. – Вы как хотите, а я пойду с ними. У меня есть все – деньги, положение в высшем обществе, но нет власти.

А этот человек, – кивнула она на араба, – обладает тем, чего всем нам не хватает. Он обладает волей к неординарным действиям и поможет мне подняться на самый верх.