– И пушки достанешь? – поинтересовался Бельмондо.

– Зачем достану? Есть они на даче. Мне их один моджахед отдал за три часа в моем борделе.

Они у него еще с афганской войны были – снял с упавшей вертушки. И снаряды есть.

– А зачем тебе ракетные пушки? – еще не веря Сергею, спросил Баламут.

– Работа у меня опасная, – вздохнул Кивелиди. – Многие зарятся на мое процветающее дело, вот и приходится обороняться всеми возможными способами.

* * *

На следующий день Сергей устроил в своем борделе прощальный банкет. Хотя он объявил этот день выходным, четыре его девочки присоединились к нам.

К банкету Ольга оделась и накрасилась как заправская путана – шпильки, чулки на поясе, прозрачные трусики и бюстгальтер, накидка, и все это ярко-красное. Увидев ее, работницы заведения заметно огорчились – так она была хороша и соблазнительна, – но легкий их характер и простота Ольги очень скоро преодолели возникшую было ревность, и они быстро подружились. Через пятнадцать минут все женщины, устроившись на диване и на коленях друг у друга, весело щебетали:

Ольга рассказывала им о лондонских и парижских модах, мужчинах – секс-символах, расценках и условиях труда в лучших европейских борделях.

– Откуда она знает о расценках? – спросил меня Бельмондо с чертиками в глазах.

Я не ответил – все мое внимание было устремлено на Ольгу. По ее лукавым глазам, внимательно изучавшим одну девушку за другой, я понял, что сегодняшней ночью мы будем спать втроем.

И я загадал, какую из девиц она для нас выберет.

Мне понравилась черноволосая худенькая мисс Фортран, и я понадеялся, что Ольга выберет именно ее. «Крутая попка, высокая естественная грудь, – мысленно перечислял я ее достоинства, – осиная талия, изящные, хорошо побритые ножки и главное – удивительный контраст белизны кожи и иссиня-черных волос».

Но Ольга выбрала другую – умеренно пышнотелую мисс Ассемблер. Белые волосы до ягодиц, умопомрачительный животик с очаровательнейшим пупком, призывно-страстные губы, темно-зеленые глаза делали ее весьма аппетитной, но не для меня – едва заметная родинка на кончике ее носа напоминала мне об одной моей супруге, длительное время страдавшей тяжелой формой фригидности.

Посетовав на судьбу, я присоединился к друзьям, изрядно досадовавшим на занявшую девочек Ольгу. Коля с Борисом давно уже выбрали себе девушек по вкусу, но, к моему великому сожалению, мисс Ассемблер среди них не оказалось.

Пир Сергей устроил на полу большой гостиной.

– Будем гудеть, как падишахи, – сказал он, приглашая нас занять места.

Мы разлеглись на шелковых подушках вокруг достархана, заставленного всевозможными фруктами, яствами в восточной посуде и выпивкой в длинногорлых серебряных кувшинах. Поев и выпив, Баламут с Бельмондо хотели было тут же заняться любовью с развеселившимися подружками, но Кивелиди сказал им, что не потерпит за столом такого, хамства. Произнес он это как-то неубедительно, и вся наша компания уставилась на него недоумевающими глазами. Почувствовав настроение гостей, Сергей махнул рукой и сказал своим девочкам:

– Ладно, валяйте, но только без хамства!

Бельмондо занялся любовью с госпожой Си-Плюс-Плюс – стройной миниатюрной полукитаянкой, полунегритянкой.

Эта умопомрачительная помесь играла роль школьницы-недотроги. С подкупающей непосредственностью она корчила обиженные рожицы, когда Борис пытался проникнуть руками в ее заповедные места. После того, как ему удалось снять с нее алый пеньюар и кружевной бюстгальтер, она вырвалась и, хохоча, убежала. Борис, накинув на себя отвоеванную одежду, начал бегать за ней вокруг достархана.