Корин был благодарен Райнеру за молчание — у него появилось время немного прийти в себя. Выйдя на волнистую поверхность утеса, он инстинктивно направился к Белым рогам — трем невысоким изогнутым скалам, нависающим над десятикилометровой пропастью. Они с Ольгой не раз приходили сюда и называли эти скалы «наше место»…

— Ну что ж, спрашивай, — устало произнес Корин, обводя взглядом до боли знакомые места. — Или это будет допрос?

— Я этого не говорил!.. — горячо запротестовал Райнер.

Корин жестко усмехнулся.

— Брось, Эд. За три года я насмотрелся на ваши штучки. Ясное дело, я стану одним из основных подозреваемых. О наших отношениях с Ольгой знали многие — разве на этой чертовой планете от кого-нибудь спрячешься? Однажды мы страшно поссорились — в ресторане, на глазах десятков людей. Ольга была не в себе, кричала, что я неудачник, только изображающий из себя супермена, а на самом деле я слабак… И прочее, прочее.

— Хм-м… Действительно, нечто подобное я слышал, — неохотно признался Райнер. — Кое-кто даже утверждает, будто ты угрожал госпоже Горбовской.

— Разве?

— Повторяю, Игорь, — так говорят. Человек пять, сидевших неподалеку от вашего столика, сообщили, будто ты поклялся убить Ольгу, если она когда-нибудь вернется на Венеру. В наших архивах это зафиксировано — так, на всякий случай.

— A-а… вот откуда ветер дует. Сейчас ты спросишь, что я делал вчера вечером в одиннадцать часов.

Худощавые щеки инспектора вздрогнули.

— Ты сказал — в одиннадцать? — медленно произнес он. — Господи, именно в это время убили госпожу Горбовскую.

Корин почувствовал, будто утес стал обрушиваться в пропасть.

— Плохие шутки, Эд, — выдавил он из себя.

— Да какие уж здесь шутки! — страдальчески закатил глаза к небу инспектор. — Все карты ложатся против тебя. Зачем ты вчера вечером выходил из города?

Корин выругался, ощущая свою полную беспомощность.

— И сам не знаю, — признался он. — В полдевятого позвонила Линда, напрашивалась в гости… Ну, ты знаешь о наших отношениях. Но у меня не было никакого настроения заниматься любовью. Почему-то я чувствовал себя очень неуютно, было тревожно на душе. Наверное, существует какая-то интуиция… Короче, вчера… я словно бы задыхался в своей двухкомнатной конуре…

— Пошел пешком на причал и взял летающую тарелку.

— Все-то ты знаешь, — раздраженно отозвался спасатель. — Да, захотелось проветриться.

— Но ты же знал, что ночные полеты запрещены.

— Только не для Службы Спасения. И, кстати, для полиции тоже.

— И где же ты проветривался?

— Облетел пару раз вулкан Лема.

— Ого! Захотелось полюбоваться на котел самого дьявола? И это при восьмибалльном шторме?

— Марсиане подарили нам хорошую машину, господин инспектор. Меня здорово покачало и пару раз даже перевернуло раскаленными газами. Пустяки, все в пределах нормы… А, вспомнил! Как раз на втором круге гора разозлилась и выплюнула в небо фонтан камней. Два или три раза ударило тарелку в брюхо, и кажется, слегка помяло.