— Но зачем?

— Откуда я знаю? Это лишь догадки… Но представь себе, что Земля — уникальный мир, каких больше нет в Галактике. Только здесь эволюция создала мириады растений и живых существ, начиная с простейших и кончая высшими животными. Дарвин полагал, что стимулом к бесконечному обновлению является заложенная в генотипах всего живого так называемая борьба видов за существование. А если этот «ген борьбы» заложен в нас искусственно?

— Питомник… — прошептала Ольга. — Это ужасно… Наверное, Омен и его раса — жестокие, безжалостные существа.

Корин усмехнулся.

— А это с какой точки зрения смотреть. Возможно, без их вмешательства на Земле до сих пор бродили бы племена неандертальцев. А так за считанные тысячи лет расцвела цивилизация, сумевшая выйти в космос! Но этот «ген борьбы» дорого нам обошелся. А что ты хочешь: цивилизация-скороспелка! Мы словно дети- переростки, с развитыми телами и крепкими кулаками, но мозгами младенцев. Однако потихоньку мы все же созреваем, проявляем самостоятельность, осваиваем космос. Глядишь, века через два-три выйдем в Галактику и станем конкурентами расе Оменов. Вот потому- то они и решили подкрутить кое-какие гайки. Сначала они затормозили прогресс науки, сделали все, чтобы наш выход в ближний космос замедлился. Еще бы Оменам не заволноваться! За каких-то двенадцать лет человечество прошло путь от запуска первого спутника до высадки на Луну. А затем почти сорок лет топтания на месте — и не только в космосе. Но когда полеты на планеты возобновились, Омены решили — все, баста! Зверей пора загонять назад, в клетки. И они руками марионеток из ЛИМПа попробовали установить в Солнечной системе диктаторский режим. Взять нас всех под контроль.

Он запнулся, заметив, как странно исказилось лицо Ольги. Она слабо вскрикнула и, закрыв глаза, обмякла. Корин едва успел подхватить ее под руки.

Прошло несколько томительных минут, Ольга вновь открыла глаза и крепко встала на ноги. Внимательно вглядевшись в нее, Корин отшатнулся, выхватив из кармана бластер.

— Глупо, — тихо зазвучал знакомый, и в то же время бесконечно чужой голос.

Корин с проклятием опустил оружие.

— Да, глупо, — сдавленным голосом произнес он. — Так уж мы, люди, устроены — очень часто делаем необдуманные вещи. Но не всегда.

— К сожалению, не всегда, — произнес Омен. — Зато за вами любопытно наблюдать. И ставить эксперименты.

— И какой эксперимент вы ставили надо мной?

— А ты не догадался? — тихо рассмеялся Омен.

Корин задумался.

— Вы хотели… вы ждали, когда я наконец ПОЙМУ? — тихо спросил он.

— Да. Я хотел узнать, сколько раз надо уколоть жука в лабиринте, чтобы он дошел до конца.

— Значит… значит, это не было местью?

Омен презрительно улыбнулся.

— Конечно, нет. Просто из всех людей ты дальше всех забрался в этот лабиринт. Кого-то надо было выбрать в качестве подопытного, а ты для этой роли подошел лучше других.

Кровь бросилась Корину в голову, и он вновь, не сознавая зачем, поднял бластер.

— И ради этого опыта вы убили всех моих близких? — с ненавистью выкрикнул он.

Омен холодно взглянул на него.

— А почему бы и нет? — безразличным тоном произнес он. — Если бы ты оказался умнее, то все понял бы уже после того, как мы стали внушать тебе сны. Но ты испугался лабиринта, робко заглядывал лишь в щели окон, вместо того чтобы просто отодрать все доски до единой.