Ответ прозвучал более резко, чем мне бы хотелось, но Дэмиан не удивился. Тема была болезненна для меня и неприятна для него. По крайней мере, должна быть неприятна, черт побери! Я решил вернуться на более безопасную почву:

– Чем занималась потом твоя жена?

– Замуж вышла. За одного славного парня. У него своя фирма по продаже спортивного оборудования, так что, полагаю, у них больше общего, чем было у нас с ней.

– Дети были?

– Два мальчика и девочка. Не знаю, где они сейчас.

– Я имел в виду, дети от тебя.

– Не было, – покачал головой Дэмиан. На этот раз установилась глубокая тишина. Через несколько минут Дэмиан закончил мысль: – У меня не может быть детей.

Несмотря на внешнюю безапелляционность этого утверждения, в его голосе прозвучала странная незаконченность, как будто он ставил тот чудной и ненужный вопросительный знак, который молодые люди привезли из Австралии, где им заканчивают каждую фразу.

– Вернее, – продолжил он, – когда женился, не мог иметь детей.

Дэмиан замолчал, словно давая мне время осознать эту причудливую фразу. Что же он имел в виду? Вряд ли незадолго до того, как он сделал предложение владелице фитнес-центра, его кастрировали. Поскольку тему задал он сам, я не ощущал вины за то, что мне захотелось задать ему несколько вопросов, но Дэмиан ответил раньше:

– Мы ходили по врачам, и те сказали, что численность сперматозоидов у меня на нуле.

Даже в нынешнем циничном и разобщенном мире на такое тяжелое заявление трудно чем-то возразить.

– Как это печально… – проговорил я.

– Да уж. Было очень… печально.

Судя по всему, с ответом я не угадал.

– И ничего не могли поделать?

– Практически ничего. Называли причины, по которым это могло произойти, но все сочли, что процесс необратим. Так что вот так.

– Вы могли бы попробовать что-нибудь другое. Сейчас столько всего мудреного изобрели… – Я не смог заставить себя изъясниться конкретнее.

– Я бы не стал воспитывать чужого ребенка, – покачал головой Дэмиан. – Сьюзан пыталась переубедить меня, но я не разрешил. Не видел смысла. Если ребенок не твой, то ты ведь по большому счету просто играешь в куклы. Да, это живые куклы. Но куклы.

– Многие бы с тобой не согласились.

– Знаю, – кивнул он. – Сьюзан тоже. Она не могла понять, почему ей приходится оставаться бесплодной, когда она не виновата, и это было вполне резонно. Пожалуй, мы поняли, что расстанемся, как только вышли из кабинета врача.

Дэмиан встал, чтобы еще налить себе вина. Он заслужил.

– Ясно, – сказал я, чтобы заполнить тишину. Меня страшило то, что должно было прозвучать.

Когда он продолжил, голос его стал решительней…

– Два специалиста утверждали, что это могут быть последствия перенесенной во взрослом возрасте свинки.

– Я думал, это миф, которым пугают нервных молодых людей.

– Так бывает. Редко, но бывает. Заболевание называется орхит, поражает яички. Обычно оно проходит, и все нормализуется, но иногда, изредка, не проходит. В детстве я не болел свинкой и считал, что уже не могу подхватить ее, но только я подумал, что она мне уже не страшна, у меня сильно заболело горло – через несколько дней после того, как я вернулся из Португалии, в июле тысяча девятьсот семидесятого года. Пару недель провалялся в постели, гланды распухли, так что, наверное, врачи были правы.

Я поежился и выпил. Мое присутствие начинало принимать неприятный оборот. Можно сказать, что это я пригласил Дэмиана в Португалию со своими друзьями.