— Эй! — еще раз обратился он к незваному гостю, не особенно надеясь на ответ. Голос его гулким эхом отозвался от стен. — Вот ведь подлость какая! — пробормотал он, пятясь прочь. Дело принимало совсем иной оборот. В другой ситуации Монти растолкал бы его и приказал убираться ко всем чертям. Но трупу не прикажешь убираться. С другой стороны, нельзя и сделать вид, будто его здесь нет. Монти осторожно, бочком пробрался к двери мимо дивана и поспешил на кухню.

Там он кое-как сполоснул один из многих грязных стаканов, стоящих у раковины, и гораздо медленнее вернулся в гостиную.

Втайне — и вопреки всякой логике — он надеялся, что его гость исчезнет таким же загадочным образом, как и появился у него в доме. Но нет, тип в коричневой куртке по-прежнему лежал на диване. Монти направился к буфету и щедро плеснул в стакан виски. Потом он сел на стул лицом к трупу и стал соображать, что ему теперь делать.

Сначала у него мелькнула было мысль, что проще всего выволочь труп из дому и закопать в заросшем саду. Но помимо того, что колени уже давно не позволяли ему заниматься тяжелым физическим трудом, он понимал, что обязан сообщить о своей находке властям. Неужели возвращаться в город? Едва он подумал о долгом пути, колени ожгло острой болью. Нет, наверное, надо позвонить по дурацкому мобильному телефону, который он купил весной. К покупке его склонила юная Танзи, когда в последний раз навещала его. Объявилась у него так же неожиданно, как тот тип на диване; приехала в своей старой колымаге и сразу напустилась на него.

— Как вам не стыдно, дядя Монти? — воскликнула она. — Как можно жить в такой помойке?

— Прекрасно можно, — проворчал Монти в ответ. — Чего тебе надо?

Он не очень разозлился, потому что благоволил девчонке. Просто он давно забыл, как полагается принимать гостей.

— Была тут по соседству и решила навестить вас. — Танзи озиралась по сторонам с таким видом, словно с каждой минутой все больше жалела о своем решении. — Мама часто вас вспоминает, интересуется, как вы живете и что поделываете.

— Она сама-то как? — буркнул Монти, хотя на самом деле ему было наплевать на самочувствие Бриджет.

Хотя Танзи по привычке называла его «дядей», ее мать Бриджет доводилась ему троюродной или четвероюродной племянницей — точнее он не помнил. Во всяком случае, девичья фамилия Бриджет была Бикерстаф. Видимо, она считала, что кровное родство дает ей право вмешиваться в его жизнь.

— Твоя мать, — мрачно продолжал Монти, — и о себе-то позаботиться толком не может, зато вечно сует нос в мои дела! Уж как я ее ни отваживал, она все равно не унимается.

Танзи широко улыбнулась в ответ.

— Ты — девочка славная, — ворчливо продолжал Монти. — Главное, не бери пример с матери, и все будет хорошо.

— Мама снова выходит замуж, — сообщила Танзи в ответ на его предыдущий вопрос.

— В который раз? — осведомился Монти.

— В четвертый, — ответила Танзи.

— Хочет неприятностей на свою голову, — буркнул Монти. — Понимаешь, о чем я? Ей бы давно пора понять, что мужей она выбирать не умеет!

Он помолчал и добавил:

— Мне вот тоже не повезло с женой.