Это был отец Стивен, звонивший для того, чтобы предупредить нас, что надо быть готовыми к сильному удару (это его слова, а не мои). Я сказала ему, что Кевин практически запеленал дом в пленку и загородил его щитами. Он засмеялся:

– Это так же прочно, как крепость, Энн. Вы находитесь в совершеннейшей безопасности.

Он почувствовал мое нервозное состояние, поэтому я перестала притворяться и проскулила:

– Я боюсь штормов.

– Некоторые люди чувствительны к изменениям атмосферного давления и к наэлектризованности воздуха, если я грамотно описываю эти процессы, что, вероятно, не так. Я едва одолел физику в колледже.

Я оценила его усилия по укреплению моих моральных сил. Менее унизительно быть чувствительной к атмосферному давлению, чем быть трусом.

– Почему бы вам не приехать сюда? – предложила я.

– Я уже призван, – был спокойный ответ.

– Вы хотите сказать, что будете выезжать из дому?

– Не больше, чем обычно. Поверьте мне, вам не о чем беспокоиться, Энн. Роджер ведь у вас? В таком случае у вас под рукой двое полноценных мужчин. Я уверен, Роджер и Би знают, что нужно делать.

Я молчала и не отвечала. Большой ком подкатил к моему горлу. Через секунду он сказал:

– Энн, это шторм вас так беспокоит? Или что-нибудь еще?

Прежде чем ответить, я покачала головой, хотя он не мог меня видеть.

– Нет, – пропищала я.

– Вы уверены? Пожалуйста, будьте откровенны. Я сразу приеду, если...

– Нет. На самом деле. Все прекрасно. – Это была правда. Даже если бы это не было правдой, я не могла просить его участия. Могут быть искалеченные люди, женщины с детьми, разрушенные дома, пожары. У него будут более важные заботы, чем нервная женщина, боящаяся штормов.

– Хорошо, – сказал он. – Не волнуйтесь, Энн. Вы не сможете найти более безопасного места.

После того как он повесил трубку, я продолжала держать свою, идиотски пытаясь продолжить общение. Я не могла найти безопасного места в доме, где фантомы ночью бродят по коридорам, а могильные памятники падают людям на голову. Но я сказала себе, что все кончилось. Только неуклюжесть Роджера могла опрокинуть латунь ему на голову. Остальное было галлюцинациями или безвредными физическими возмущениями, теперь закончившимися.

К вечеру стало темно, как в полночь, и сильный ветер начал исполнять грубую, неблагозвучную симфонию. Мы расселись вокруг большого стола на кухне. Несомненно, это была самая безопасная комната в этом надежно защищенном доме. Кевин загородил щитами маленькие окна, а трехфутовые стены поглощали большую часть внешних звуков. Но я слышала, что начался дождь. За минуту звуки перешли в устойчивый грохот. Би была около плиты, когда огни замигали и погасли.

– Может быть, завести генератор, Кевин? – произнес из темноты голос Роджера.

– Мы провели в нашей генераторной несколько часов, – был ответ. – Должно быть, поврежден кабель между ней и домом.

Вспыхнула спичка, и на столе зажглась одна из свечей. Она осветила приготовленные блюда – их была дюжина или более того.

Кевин заметил:

– У нас будет романтический ужин при свечах. Кто-нибудь кормил животных?

Никто не подтвердил, поэтому он принял на себя заботы об этой компании. Все любимцы были с нами на кухне. Они оставались довольно спокойны, за исключением Эми, которая залезла под стол, когда начался дождь, и нервно лизала мои туфли. Она вылезла для того, чтобы поесть, а потом опять удалилась.

Я не могла есть: мой желудок не принимал пищу.