– Кевин принял мое предложение о смене комнаты. Там ему очень жарко.

– Прекрасно. Удивляюсь, почему мне не пришла в голову та же мысль. Во всяком случае, он не должен спать в этой комнате.

Теперь она была уже совершенно готова провести там время, приглашая по очереди кого-то или что-то. Я начала думать, что весь мир сошел с ума, кроме меня. Хотя и в себе я уже не была уверена.

Глава 11

I

Я была слегка обеспокоена тем, найдут ли Кевин и Роджер общий язык без нас. Они не были такими уж закадычными друзьями. Мы нашли их в нашем обычном углу в библиотеке. На столе перед ними лежала шахматная доска, но она была отодвинута в сторону, а на ее месте громоздилась знакомая куча книг и документов.

– Вы так быстро вернулись? – удивился Роджер.

– Как видите, – сказала я, потянувшись к книгам. Роджер предвосхитил мой вопрос:

– Мы говорили о сохранившихся до настоящего времени доисторических частях дома. Кевин согласился, что здесь имеются веские свидетельства существования древних культов.

Я слышала, как у Би перехватило дыхание. Я же пришла в такую ярость, что минуту оставалась совершенно красной. Кевин неуверенно улыбнулся мне. Он понимал, что я очень рассержена, но не мог понять почему. Я чувствовала, что меня переполняют сострадание и стремление защитить их обоих. Они пользовались им, конечно, с самыми лучшими намерениями, но крайне эгоистично, в своих целях, в личном соперничестве.

Роджер делал странные гримасы, пытаясь, по-видимому, уверить меня, что мне не о чем волноваться: он был воплощением такта, Кевин воспринял все хорошо, и повредить ему это никак не может. По выражению лица Би я поняла, что она разделяет мой гнев. Но на этот раз она была неправа. Ей не пришло в голову, что для Кевина может оказаться полезной перестановка в комнатах до того, как комната понадобится ей самой.

Не приходило это в голову и мне.

Поэтому я подавила свое возмущение и, присев, попыталась завести разговор о шахматах. Но другие не поддержали меня. Даже Би было любопытно узнать взгляды Кевина на древние религии.

– Мне нравится предположение, что Этельфледа была жрицей богини-матери, – сказал он с улыбкой. – Роджер, я поверю в ваше жертвоприношение быка – я никогда не слышал об этом, но я принимаю ваши слова. Все остальное немного надуманно. Не кажется ли вам?

– Именно, – согласилась Би до того, как Роджер смог ответить. – Я рада, что ты думаешь, как я, Кевин.

– Подождите минутку, – попросил Кевин. – Я не отрицаю того, что говорит Роджер, я просто не уверен в этом. Это интересная идея. Я когда-то читал книги Мюррей, и я сказал бы, что она приводит весомые доводы в подтверждение того, что некоторые элементы доисторических культов сейчас проявляют себя.

После этого разговор перешел к детальным обсуждениям и стал для меня скучен. Кевин прочел об этом больше, чем я, и стал хорошим оппонентом Роджеру, который, как я и могла бы предвидеть, часто отклонялся от главной линии дискуссии. Они перескакивали от друизма на богов, олицетворяющих силы природы и духов растений. Было уже почти одиннадцать, когда Би, так же уставшая, как и я, заставила себя подняться.

– Бог мой, какой жаркий вечер! Хорошо бы пошел дождь! В моей комнате стало бы прохладнее – в ней такие прекрасные большие окна.

– Угу, – сказал Роджер. – Предполагалось, что римская нетерпимость к друидам была больше политической, нежели религиозной. Верховный друид...

– Не желает ли кто-нибудь прохладительного? – спросила Би.