Задавая такой недвусмысленный, на первый взгляд, вопрос, Коваленко хотел выяснить, уверен ли Струков в своей правоте.

«Прощупывает. Хочет, чтобы вся ответственность за мое решение на меня же и легла. Разумно, ничего не скажешь», — подумал Струков и заметил вслух:

— В нашем общем деле мы все выполняем определенные целенаправленные функции. В данном случае я корректирую действия Александра Яковлевича, способствуя наиболее быстрому получению ощутимых результатов.

— Да, вы, безусловно, правы, — сказал Коваленко, явно не удовлетворенный официальным ответом подполковника, — мир зиждется на разделении функциональных обязанностей. Знаете, в Южной Америке есть такие муравьи — одни члены семейства обгрызают листву с деревьев, другие — разделяют ее на мелкие части, третьи — транспортируют до муравейника полученные кусочки, четвертые — удобряют зеленью питательную среду…

Раздался стук и на пороге появился Голиков с топчущимся чуть сзади Рязанцевым.

— Вы, как всегда, кстати, — улыбнулся Струков, — а мы тут обсуждаем с Николаем Дмитриевичем мероприятие по задержанию Баринова…

Выслушав доклад Рязанцева, Коваленко попросил Голикова высказать свое мнение, как мнение человека, изучившего перипетии дела лучше других.

— Разрешите мне немного уклониться от обсуждаемого вопроса? — майор решил предпринять последнюю попытку переубедить руководство.

— Хорошо, только давайте покороче. — В тоне полковника слышался скорее приказ, нежели просьба.

— Постараюсь. Первое — определенного мотива преступления мы не знаем, хотя приблизились к его выяснению. Второе — нам абсолютно неизвестно, что связывало Баринова с потерпевшим, где, когда и в какой сфере взаимных интересов пересеклись их жизненные пути. Третье — связь Баринова и Моисеева указывает на преднамеренный характер убийства, причем, похищение личных вещей потерпевшего — не более как инсценировка ограбления с целью направить следствие в ложном направлении. — Майор посмотрел на Коваленко, но, видя, что приведенные доводы не произвели на него должного впечатления, добавил: — Кроме того, возникает целый ряд вопросов, дать ответы на которые нам придется. Зачем водитель ехал с убийцей в поселок Каморный? Почему орудием убийства выбран пистолет? Кто был заинтересован в гибели Моисеева? Я могу задать еще множество других «зачем?» и «почему?».

— Вот на все эти вопросы мы и попросим ответить гражданина Баринова, — невозмутимо подытожил Струков.

Баринов вышел из квартиры Кормилина, с наслаждением потянулся, широко зевнул, как кот после обильной трапезы, и стал спускаться вниз. Дом был старый — на лестнице сохранились массивные деревянные перила, потемневшие от времени и прикосновений тысяч рук, на ступеньках — смешные в своей бессмысленности крючки для давно канувших в Лету ковровых дорожек.

«Такая удача выпадает редко, — подумал Баринов, захлопывая за собой жалобно скрипнувшую дверь подъезда, — масть валила как перед светопреставлением. Правда, сам я тоже не подарок».

Баринов сел в машину, любовно протер изнутри лобовое стекло, включил «дворники». «Деньги есть — ты везде человек, и в Белграде, и в Белгороде.