В 12.00 заключения экспертов лежали на столе перед Голиковым. Наряду с установленными ранее фактами криминалисты сделали несколько интересных дополнений:

1. Преступник был обут в новые кеды.

2. На нательном белье убитого имеются обильные разводы пота.

3. Под ногтями пальцев рук убитого обнаружены ворсинки тика. Идентичные ворсинки в большом количестве найдены на заднем сиденье машины.

4. Преступник действовал в перчатках.

Александр Яковлевич несколько раз внимательно перечитал заключения, пытаясь увязать факты в единую логическую цепь, однако ничего не получалось. Отдельные звенья не вписывались в общее построение, разрывали цепочку, выгибаясь злорадными вопросительными знаками.

«Хорошенькое дело, — рассуждал майор. — Есть ворса на заднем сиденье, но нет следов обуви; есть следы обуви возле переднего сиденья, но на нем нет ворсы. Прямо шарада какая-то: назовите город из пяти букв, если вторая — «и», а седьмая — мягкий знак… Ладно, пойдем дальше. О чем может свидетельствовать ворса под ногтями и пот на одежде Моисеева? Допустим, он вступил в схватку с преступником. Но ведь на месте преступления отсутствуют следы борьбы! Превосходно! Теперь — кеды. Неплохая обувь для занятий спортом на свежем воздухе, даже осенью, в непогоду. Правда, любители бега трусцой не имеют обыкновения брать с собой пистолет. Добавим сюда бензин, разлитый вокруг такси, которое неизвестно когда миновало пост ГАИ, и, наконец, таинственные «Жигули», непонятно почему остановившиеся невдалеке от места происшествия. А все вместе — картина неизвестного художника А. Я. Голикова «Утро в сосновом лесу». Да тут поневоле начнешь верить в нечистого…»

— Разрешите, товарищ майор? — в дверях показался лейтенант Громов.

— Заходи, Владислав, — Голиков приветливо взглянул на инспектора. — С чем прибыл, со щитом или на щите?

— Пока удалось выяснить немного, — чуть робея, начал Громов. — По отзывам сослуживцев и соседей Моисеев вел замкнутый, уединенный образ жизни. Правда, соседка по лестничной клетке сказала, что несколько раз видела его с какой-то женщиной примерно тридцати пяти лет.

— Значит, не такой уж он был аскет, — заметил Голиков. — Фотографии этой женщины в квартире Моисеева вы не нашли?

— Моисеев снимал однокомнатную квартиру у военнослужащего Ивана Кузьмича Лазарева, который сейчас находится с семьей в ГДР. Мы со старшим лейтенантом Тимошкиным в присутствии участкового и понятых тщательно осмотрели квартиру, но ничего заслуживающего внимания не обнаружили.

— Нужно обязательно найти эту женщину, — майор невесело покачал головой. — Что еще удалось выяснить?

— Примерно в 22.30 водитель таксопарка Юрий Дмитриев видел такси Моисеева в районе автостанции. Пассажиров в машине не было.

— Моисеев ехал к стоянке такси возле автостанции?

— Во всяком случае, в том направлении, а подъехал он на стоянку или нет, Дмитриев не знает.

— Хорошо. Чем сейчас занимается Тимошкин?

— Олег поехал в поселок Каморный. Может быть, там отыщется какой-нибудь знакомый Моисеева, к которому тот собирался заехать.

— Неплохая мысль. А автостанцию вы отработали?

— Пока нет, — смутился Громов.

— Узнайте, кто дежурил вечером восемнадцатого на автостанции, и опросите весь персонал. Даже незначительная, на первый взгляд, информация может оказаться нитью Ариадны в следственном лабиринте.

Громов удрученно кивнул.