Глядя под ноги, она чуть не уткнулась в Доркас Рестон, когда шагнула на каменный пол зала. Удивление миссис Рестон перешло в неприкрытое самодовольство, что вызвало у Ферн неожиданную ярость. Она бесцеремонно оттолкнула Доркас в сторону, игнорируя ее оскорбленный вздох. Когда Ферн оказалась наконец во дворе с колодцем, девушка, набиравшая воду, явно встревожилась, увидев, в каком состоянии была хозяйка. Но Ферн это не волновало, она думала, куда ей направиться. Идти по дороге не имело смысла, та вела к деревне, где сейчас люди, а Ферн как раз хотелось избежать с ними встречи. Идти по болоту не стоит даже пытаться. Но есть... дорожка, которая ведет от угла заросшего внутреннего двора в противоположную сторону от деревни. Овечья тропа.

Шмыгая носом, Ферн направилась туда. Ей было стыдно за нелепую истерику, но все же хотелось свернуться клубочком и выплакаться. Пока она удалялась от главной башни, низкорослый папоротник хватал ее за подол, земля вокруг нее постепенно становилась болотным лабиринтом, расстилавшимся до горизонта. Но тропа, идущая вверх, была сухой и твердой, несмотря на вчерашний дождь. Ферн поднималась по ней, пока башня не исчезла из виду, потом, обнаружив в изгибе дорожки холмик, защищенный от ветра тремя валунами, она села, игнорируя свои шелковые юбки.

Сверху болото уже не казалось ей таким огромным, сжавшись для нее до размеров гнездышка из вереска и сплетения трав. Здесь было почти уютно: шуршание подлеска от слабого ветра, серое небо, как потолок над головой. Ферн сунула пальцы, еще пахнувшие кровью, в мягкую землю, чтобы исчезли неприятные следы.

Постепенно до нее стало доходить, что вереск шуршит не только от ветра. Открыв глаза, она увидела идущего к ней Колина, и лицо у него весьма суровое.

 – Ты поранилась?

 – Нет. – Ферн поспешно вытерла слезы, запоздало поняв, что оставила на щеках грязь. – Я отдыхаю.

 – Ты о чем думала? – рассердился он. – Ты могла по ошибке шагнуть в трясину, которая тебя бы засосала. Могла упасть в запруду, покрытую ряской, и утонуть.

 – Я шла по овечьей тропе, – спокойно возразила Ферн. – Если уж целые стада проходили здесь и не падали в болото, значит, я была в полной безопасности.

Колин молча стоял над ней, хотя в глазах у него еще сверкали молнии.

 – Почему ты на самом деле сердишься? – тихо спросила она.

 – Что ты имеешь в виду?

 – Лишь то, что сказала. Почему ты на самом деле сердишься? Не потому ли, что я убежала? Ведь ты знал, что я в безопасности, как только пошел за мной.

Колин вздохнул, и, казалось, все напряжение сразу покинуло его. Он сел на траву рядом с ней, и одно его присутствие согрело Ферн. Она чувствовала его душевный пыл, который очень ее порадовал.

 – Знаешь, я не привык к этому. Такое... ощущение все время. Иногда я чувствую себя так, будто мои нервы прожигают мне кожу.

 – Я знаю это по себе.

 – И как ты живешь с этим, день за днем?

 – Так бывает не всегда, – ответила Ферн, глядя на крошечную орхидею, растущую возле ноги. – Обычно это не так. Но после нашей брачной ночи... Думаю, нам обоим следует подождать и выяснить.

 – Наверное, ты права, – сказал Колин, поразмыслив. – Я рассчитывал, мы приедем сюда, я узнаю.