Помощник, сопя и тяжело вздыхая, укладывал в большой кожаный мешок груду часов, бумажников, колец и портсигаров.

За столом по-прежнему царила мертвая тишина. Когда Семен кончал свое дело, Ленька снова отсылал его в прихожую и садился к столу.

Он молча наливал себе бокал вина и, чокаясь с хозяйкой, пил за ее здоровье.

Потом, сделав изысканный общий поклон, он удалялся, не забывая оставить в прихожей свою визитную карточку».

Тогда я так и не узнал, кем был этот таинственный питерский Робин Гуд.

Лев Шейнин писал, что Ленька Пантелеев – бывший телеграфист, до революции должность эта считалась весьма почтенной, начитавшийся авантюрных романов.

После каждого налета он оставлял на месте преступления свою визитную карточку: «Леонид Пантелеев – свободный художник-грабитель». На ней четким конторским почерком он писал: «Работникам уголовного розыска с дружеским приветом. Леонид».

Кроме того, по словам Льва Шейнина, Пантелеев отправлял в питерские институты деньги для нуждающихся студентов.

Много позже, занявшись криминальной историей, я выяснил, что визитные карточки «на меловом картоне» оставлял известный до и после революции вышеупомянутый знаменитый налетчик Николай Сафонов по кличке Сабан, а деньги в Московский университет отправлял его бывший студент Гришка Адвокат.

Так что образ Леньки Пантелеева, налетчика с галантерейными манерами, был, мягко говоря, собирательным.

Его отец все-таки обустроился в Питере на фабрике.

Детство Леньки было обычным для таких пацанов из рабочих бараков.

Но он все же окончил начальную школу, что по тем временам было вполне приемлемым образованием, тем более что по окончании он получил похвальный лист «за усердие, прилежание и достаточные успехи».

Не знаю, сыграла ли эта научная награда решающую роль в его дальнейшей судьбе, но ему удалось устроиться учеником в типографию газеты «Копейка».

Первый год он усердно обучался тонкостям набора со шваброй и тряпкой в руке. Рабочий день его длился не менее одиннадцати часов. Он мыл пол, протирал наборные кассы, сортировал свинцовые литеры.

Потом его сделали наладчиком, а позже – учеником наборщика.

Война. Наборщики призваны в армию, и Ленька Пантелкин становится полноправным типографским специалистом. Надо сказать, что в те времена профессия наборщика хорошо оплачивалась.

Ленька Пантелкин стал, несмотря на молодость, вполне солидным человеком. Он много читает, тем более что книги набирались в его типографии.

Революцию семнадцатого он встретил как праздник. Несмотря на молодость, записался в отряд Красной гвардии и после работы шел на военную учебу.

После Октябрьского переворота Пантелкин получил первое боевое крещение: вместе со своим отрядом штурмовал Владимирское юнкерское училище. Тогда впервые он увидел смерть, впервые стрелял, стараясь попасть в человека.

А в 1918 году отряд красногвардейцев бросили под Нарву. Необходимо было любой ценой остановить наступление немцев.

Бой был коротким. Немцы, вояки опытные, наголову разбили рабочий отряд, и Ленька попал в плен.

Правда, в этом бою он впервые убил человека.

Бежал Пантелкин из плена в апреле девятнадцатого года. С трудом он добрался до Ямбурга и решил не возвращаться в голодный Петроград, тем более что почти все типографии в городе были закрыты. Он записывается в регулярную Красную армию. Его с радостью зачисляют в красноармейцы, но в звании этом высоком он ходит недолго. Как потомственного пролетария его переводят в особый отряд ВЧК.

Начались «суровые чекистские будни». Отряд изымает хлеб у кулаков и мануфактуру у фабричных, берет золотишников и охраняет важные объекты, арестовывает и расстреливает врагов революции.