Жреческая ветвь по нисходящей: Т'хэ, Т'хэнг, Т'хэнге, Т'хэнгест. Воинская по тому же принципу: Т'хи, Т'хиз, Т'хизир, Т'хизирас. Этот самый типус добрался до вершины воинской ветви в своём ск'фарре в далеко не преклонном возрасте, но ему хотелось больше. А его, как я понял, грубо отфутболили. Отсюда возникшая обида и всё из этого вытекающее. Что ж, по всем раскладам серьёзная причина. Но ещё более важным является факт, что он поднял руку на Т'хэ, тем самым нарушив одно из главнейших табу культа. Откуда мне известно о подобных тонкостях? Пленные. Для получения общей информации о жизни культистов вовсе не требовалось, чтобы они были из числа верхушки. Тут ведь классические религиозные заморочки. Не надо отлавливать епископа, чтобы узнать о церковных праздниках, постах, особенностях проведения богослужений и прочих нюансах. Достаточно простого прихожанина, причём истово верующего. Так и случилось. Совпадающие ответы сразу от нескольких источников позволили получить довольно полное представление о внутренней жизни культа и обо всех её сильных и слабых сторонах.

В том числе и о тех самых безусловных правилах для поклоняющихся обитателям С'Кхайра. Правда этого нарушения запрета со стороны Т'хи Ланса Одриксена по сути никто не видел, но… Могут и увидеть, если постараться.

— Ты лично пристрелишь Т'хэ Рауля Мендосу, — оскалился я, обращаясь к Лансу. — Под запись, чтобы точно не отвертеться. Да, я в достаточной мере успел изучить исповедуемую вами религию. Этот проступок из числа тех, которым нет прощения. Не жрец, убивший не просто жреца, а целого Т'хэ. После такого тебе только бежать и останется, если случившееся станет достоянием гласности.

— Хи-итрый!

— Предусмотрительный. Итак?

— Подавись, — прошипел Т'хи. — Мне этого зазнайку любить не за что, жалеть тоже. Когда?

— После того, как покинем Рассветную Шахту, а из самого Мендосы я выжму всё, что только получится.

— Не получится. Синдарр стал частью его тела давным-давно, не извлечь. Понимаешь?

Увы, но да. Я уже достаточно освоился с этим своеобразным кристаллом, чтобы понимать — при его наличии человек легко может избежать пыток, просто приказав себе умереть.

— Тогда код от сейфа не получить. И тайники. И лаборатория со складом местные в неприкосновенности останутся. Проклятье!

Улыбка. Циничная такая, но в то же время торжествующая. Причина? Наверняка знает что-то, чего я не ведаю.

— Говори уже, Т'хи Серой Горы.

— Часть артефактов будет моя. Треть.

— Четверть, от общей ценности. Хватит с тебя.

Морщится, но кивает. Затем смотрит на меня, на Валета, закончившего обчищать трупы, сковавшего Т'хэ и успевшего даже выгрести часть бумаг из ящиков письменного стола.

— Кабинет Т'хэ — это и место хранения самого ценного. Сейф, который вы видите, и ещё один, за стеллажами. И нет у нас материала, который устоит перед Пламенем Глубин или Мёртвым Светом.

— А у них, в С'Кхайре?

— Есть, — соглашается Ланс. — Против Пламени Глубин многое устоит. А Мёртвый Свет… Это опасно даже для сильных Повелителей. Рауль умный, он сейфы не из земного металла сделал. Стигмом не прожечь, обычными средствами тоже не сокрушить. Но Мёртвый Свет справится. И у меня он есть. Ценный ресурс, редкий ресурс. Я начну? За уговоренную оплату.