Не так уж здесь их и много, строений, которые каким-то образом перенеслись с Земли. Причем не каких-нибудь там хибар, собранных из отходов человеческой жизнедеятельности и палок, а вот таких, что мы сейчас перед собой наблюдали. На Вокзале — пожалуй, самом крупном поселении людей из тех, что я видел на этой планете, только одно и есть: собственно, сам вокзал. Обычный железнодорожный вокзал, каменной кладки в два этажа. Он-то и дал название. В поселке Фартовом, который по численности населения может с Вокзалом поспорить — их нет вообще. Как нетв Шахтах, и во всех других местах, в которых мне приходилось бывать, или о которых слышал. Правда, дело еще и в том, что все островки человеческого существования, расположены в так называемых оазисах. Местах, где местная фауна не делится на жертв и охотников, не обращая друг на друга абсолютно никакого внимания. Шанс, что какое-нибудь строение окажется именно в оазисе, мизерно мал, и Вокзал — единственный.

Но оазис нам и не обязателен. И к опасностям не привыкать. Главное, чтобы место не оказалось на пути сезонных миграций. С которыми, в силу того, что находился здесь меньше земного месяца, сталкиваться еще не приходилось.

— Григорий, шутка у тебя на этот раз получилась не совсем удачной, — осуждающе покачал головой Слава Проф. — Борис, ты тоже не кипятись.

То, к чему нас привел Гудрон, ни на конюшню, ни, тем более на свинарник, не походило нисколько. Добротное кирпичное строение, непременно когда-то жилое, не здесь, на Земле, оно действительно казалось как будто впаянным в отвесный склон. Причем именно так, как Гудрон нам и рассказывал. Один угол фронтона погружался куда-то в скалу, зато другой высовывался из нее на несколько метров.

Там, где сходились кирпичная кладка и скала, щели не было видно совсем. Даже тоненькой, куда бы могла войти спичка или игла. Они как будто бы выросли друг из друга, стена и скала.

— Проф, Артемон, займите позицию на вершине. За вами контроль подходов, — скомандовал Грек. — А мы пока займемся осмотром.

Грек у нас командир. Или начальник. Команды наемников, или отряда авантюрьеров — кому как угодно. Маленького, всего-то из шести человек. Но больших здесь не бывает — все примерно такого количества и есть.

— Борис, вы внутри все осмотрели?

— Георгич, не до того нам было: шкуры хотели свои сохранить, — развел руками тот. — Так что пробежали мимо него мы едва не галопом. К тому же и видели его только двое из всех — я, да Леха Некрополь. Мы потом с ним договорились, чтобы ни слова никому: мало ли как жизнь повернется? Как знал! Лехи, кстати, уже с полгода как нет. А успели мы с ним лишь в окно на ходу заглянуть. Не сказать, чтобы все увидели, но явно помещение уходит вглубь. Иначе какого бы черта я вас сюда привел? Нет, а место какое, а?! Туда и туда по посту, — указал Гудрон в разные стороны, — и черта с два к нам кто-нибудь приблизится незаметно! Ну так что, входим? Проще будет через окно: вон какой на дверях замок серьезный висит!

Окон всего было три. Одно располагалось за углом, практически вплотную к скале. И еще по одному с каждой стороны от входных дверей. На тех действительно висел ржавый замок такой величины, что даже со стороны внушал уважение своим видом.

— Не торопись, сейчас войдем. Гриша, ты у нас специалист по железкам, попробуй открыть замок, — обратился к тому Грек. И пояснил. — Стекла жалко.

Сноуден, который всю трудовую жизнь проработал слесарем на оружейном заводе, хмыкнул: медвежатника, мол, нашли! Но открыть его все же попытался. Поковырявшись в замочной скважине какое-то время, он заявил.

— Тут только дужку пилить. Но нечем. Или ломать. Сам замок вряд ли получится, так что придется дверь. Действительно, проще в окно.