Уже два года Эмми играла в сериале ассистентку чертовски привлекательного доктора Дирка Даблдея и была уверена, что это первый шаг к большому прорыву — ее непременно должны заметить и пригласить на главную роль в качественную мелодраму, идущую в прайм-тайм, а уж оттуда рукой подать до главной роли в кассовой романтической комедии. Она уже присмотрела себе особнячок по соседству с поместьем Тома Круза. Я серьезно. Красуется на зеркале в ее гримерной.

Куда же она меня тащит? Вот коридор, ведущий к гримерке, да и нос подсказывал мне, что дразнящий вкусными запахами кафетерий остался далеко позади.

— Жди здесь, — велела Эмми, останавливаясь перед дверью общей гримуборной.

Вместе с ней там обитали еще несколько второстепенных персонажей сериала. То есть нет, «второстепенных» неправильно. У Эмми это называется «актеры второго плана».

— Что ты делаешь? — спросила я, глядя, как она открывает какую-то боковую дверь.

— Тсс! Проверяю, нет ли кого на горизонте.

Она с опаской посмотрела по сторонам, тряхнув светлыми кудряшками, и проскользнула в помещение рядом с гримеркой.

Я со вздохом прислонилась к стене, скрестив руки на груди. С утра ничего не ела, а поработать пришлось. Некогда мне играть в игры с Эмми. Она всегда так, напустит таинственности, даже если дело яйца выеденного не стоит. Конечно, такая у нее работа.

Тут из-за двери вынырнула сияющая Эмми, схватила меня за руку и втянула в помещение.

— Все чисто, пойдем, — проговорила она, включая свет.

Комната оказалась огромным гардеробом, уставленным вешалками с одеждой, подставками для обуви, париков и аксессуаров.

— Добро пожаловать в костюмерную, — торжественно возвестила Эмми, обводя комнату широким жестом.

Я заморгала. Именно так я всегда представляла себе райские кущи.

Помещение казалось бесконечным. Вдоль стен выше человеческого роста громоздились полки, уставленные обувью самых немыслимых размеров, фасонов и цветов. В прозрачных шкафчиках переливалось разными оттенками море джинсов, а на бесчисленных плечиках плотно висели блузки, брюки, платья, юбки и жакеты всех когда-либо существовавших расцветок и кроя. Вот Кэрри Брэдшоу из «Секса в большом городе» отвела бы здесь душу по полной программе. Ну, то есть не будь она вымышленным персонажем. Я, внутренне задохнувшись от восторга, попыталась сделать вид, что на меня комната не произвела никакого впечатления, однако мое неравнодушное к шопингу сердце забилось часто-часто.

— Что нам здесь надо? — спросила я как можно более ворчливо, чтобы не выдать потрясения. — Я есть хочу.

— Харпер, — рассердилась Эмми, — ты хоть полминуты можешь не думать о еде? Нам нужно подобрать тебе костюмы для предстоящего эксперимента.

— Костюмы? — переспросила я, с трудом отводя взгляд от нескончаемых полок, вешалок и стоек с чудесной одеждой. — Какие еще костюмы? Мы ни о чем таком не договаривались.

Эмми тяжело вздохнула — я ее окончательно расстроила.

— Харпер, — начала она объяснять размеренно, будто ребенку, — на сцене, когда начинаешь вживаться в роль, первое, что нужно сделать, — это подобрать одежду. В том, что на тебе надето, ты на гламурную блондинку не тянешь.

Я оглядела себя. Узкий брючный костюм от Армани черного цвета в тонкую полоску, накрахмаленная белая блузка, шпильки «Джимми Чу», высовывающиеся из-под чуть расклешенных брюк. Абсолютно деловой стиль. В вырезе блузки, под горлом, моя любимая цепочка с кулоном — серебряное сердечко от «Тиффани».

— Да, я понимаю, о чем ты.