Максим Шаттам. Теория Гайи
В 2007 году Международная федерация Красного Креста обнаружила, что количество природных катастроф за последние десять лет увеличилось на шестьдесят процентов. С 1997 по 2006 год произошло 6806 стихийных бедствий, тогда как за предыдущие десять лет (с 1987 по 1996 год) их было зарегистрировано 4241. Количество жертв удвоилось, достигнув 1 200 000 человек. Это говорит о том, что процесс идет по нарастающей. Худшее еще впереди.
От автора
Если вам захочется глубже погрузиться в атмосферу книги, послушайте музыку, которую слушал я, когда писал ее: — Том Тыквер, Джонни Климек и Райнхольд Хайл, музыка к фильму «Парфюмер»; — Джерри Голдсмит, музыка к фильму «Чужой»; — Дэвид Шайр, музыка к фильму «Зодиак». Не забывайте, все описанное в этом романе может случиться в любой момент. И еще: сходство с теми событиями, которые происходят в мире сейчас, не так уж случайно. Наше будущее — в наших руках.
1
Маленькие синие черточки на циферблате еле заметно светились в темноте. Таймер микроволновки показывал 5:27. Отопление в доме еще не включилось, и на кухне было довольно холодно. На столе лежал свежий номер газеты «Монд», на главной странице крупный заголовок — «Очередное землетрясение в Калифорнии». Где-то наверху, на лестнице, вспыхнула лампочка, и через несколько секунд кухня ожила. Включился свет, побежав трепещущей волной по металлическим поверхностям. В дверях показалась Эмма Де Вонк, высокая тридцатипятилетняя женщина с густыми темными волосами, непокорной гривой спадавшими ей на плечи. Нос у нее был самым обычным, губы нельзя было назвать чувственными, подбородок тоже не вполне соответствовал современным канонам красоты, но все-таки Эмма была очень привлекательна. Уверенность в себе сочеталась в ней с природной грацией, живым умом и женственностью. Эмма была в джинсах и топике, бретельки которого были завязаны на плечах. Топ выгодно подчеркивал грудь и скрывал живот, напоминающий о трех беременностях. Вслед за Эммой на кухню спустился ее муж Петер. Он только что побрился и держал в руках пиджак. — Где дети? — спросила Эмма. — Все вышли из ванной, и это уже хорошо, — ответил Петер с легким акцентом. Петер тоже был очень высоким, волосы у него были каштановыми, а глаза — зелеными. Ему было чуть меньше сорока лет, и он был в хорошей спортивной форме. Пока он завязывал галстук, глядя в стекло микроволновки, на столе как по волшебству появились две чашки горячего шоколада, две чашки кофе и пять стаканов апельсинового сока. Продолжая возиться с галстуком, Петер улыбнулся и сказал: — Хотел бы я знать, как ты ухитряешься быть прекрасной матерью, потрясающей супругой и ученым с мировым именем! — Ты хочешь сказать, ученым, чьи научные теории вызвали скандал в международном научном сообществе? — Вот что мне в тебе особенно нравится! Эта твоя язвительность! — Кстати, научная работа — это самое легкое из всего, что ты перечислил. — Эмма повернулась к двери и закричала: — Зак, Мелисса, Лея! Завтрак на столе! Поторопитесь, а то опоздаете! Раздался топот, как будто по лестнице спускалось стадо слонят, и все расселись за столом. — Кому это в голову пришло вставать в такую рань? — тяжело вздохнул старший, тринадцатилетний Зак. — А что, по-моему, это здорово! — ответила шестилетняя Лея. Мелисса, средняя, воскликнула, увидев газету: — Значит, это правда, что настал конец света? Отец Фабьена сказал, что это апокласипсис! — Апокалипсис, — поправил ее Петер, — но все это глупости. |
