Они отстали. Он спасен. Ура!

На всякий случай Матвей выждал еще некоторое время, потом встал и огляделся. Вокруг были только деревья, а вверху – яркая россыпь звезд и тоненький лунный серп, похожий на букву С. Их свет позволял хоть немного видеть окрестности. Матвей не понимал, куда его занесло и как отсюда выбираться. Но это уже не казалось катастрофой, особенно после того, как ему чудом удалось оторваться от преследователей. Пусть один, пусть посреди леса, зато живой и невредимый. Исцарапанные руки и ушибленная обо что-то коленка (он и сам не помнил обо что) не в счет. Тем более папа, пару лет проживший в Сибири, всегда говорил: здесь, в местных лесопосадках, заблудиться невозможно. Нужно идти в одну сторону, и часа через два обязательно выйдешь на какую-нибудь дорогу.

Матвей решительно направился вперед, держа ориентир на тонкий светящийся в небе месяц.

Матвей выбрался из кустов на широкую поляну. Человек, сидящий у огня, оглянулся на шум и резко поднялся.

– Кто там? – крикнул он и подобрал с земли внушительную корягу.

– Это я… мальчик, – поспешно ответил Матвей и замер на месте. Мало ли, еще метнет в него свою дубину.

– Мальчик?

Человек с корягой медленно подошел. Матвей настороженно взглянул на него. Но не смог понять, стоит ли его опасаться. Длинный козырек бейсболки, усы, борода – вот все, что удалось разглядеть. Даже не получилось определить, молодой он или старый.

– И что ты тут делаешь, мальчик? Один ночью в лесу? – Человек не спускал глаз с кустов, из которых появился Матвей.

– Я заблудился.

– Заблудился?

– Дайте мне попить, а? – взмолился Матвей. – Пожалуйста! Сейчас умру.

Человек опять внимательно оглядел кусты, будто искал в них кого-то еще, потом повернулся к нему:

– Ну, пойдем.

Возле костра незнакомец протянул Матвею канистру. Тот жадно припал к горлышку и стал пить, захлебываясь и проливая воду на грудь.

– Тебя как зовут? – спросил человек, наблюдая, как он пьет.

– Матвей.

– А я дядя Егор. Рыбачу я тут.

– Тут? В лесу?

Матвей оторвался от канистры, передохнул секунду и снова принялся глотать воду.

– Почему в лесу? Вон река, – показал дядя Егор. – Ну что, напился?

Матвей опустил канистру и облегченно вытер рукавом рот.

– Ага. Спасибо. Вы мне покажете, как в город идти?

– Нет, не покажу.

– Почему?

– Потому что хватит одному по лесу плутать. Садись. Ухой тебя накормлю. Есть-то хочешь? – дядя Егор снял с огня закопченный котелок и поставил на землю возле походного столика.

Матвей кивнул. Уха пришлась очень кстати. Последний раз он ел еще в школе. А потом, из-за скандала с мамой, было не до еды.

– Как бы мне домой попасть? – спросил он, усаживаясь на предложенный рыбаком раскладной стул.

– Я на рассвете порыбачу еще, потом подкину тебя до города. А пока можешь позвонить своим, сказать, что все в порядке. Телефон дать?

– У меня есть. Только звонить некому. Все уехали, я один. – Матвей пододвинул к себе дымящуюся железную миску и вооружился ложкой.

– Тебе повезло, что они не в курсе, – усмехнулся рыбак, садясь за стол напротив него. – Я бы своей дочери голову открутил за такое. Ладно, ешь. И рассказывай, что с тобой приключилось.

Ночью Матвей прекрасно выспался на заднем сиденье «УАЗа Патриота», а утром позавтракал бутербродами и чаем.