И к тому же утыканная пирсингом продавщица его тоже не узнала. Что же случилось?

– Вопросов больше нет? Теперь все понятно? – девчонка собралась закрыть дверь.

– Да, все понятно, – бесцветным голосом сказал Матвей, все еще сидя на полу. – Я такое в кино видел. Я просто провалился во временную дыру.

Почти закрывшаяся дверь снова отворилась.

– Чего?! Куда ты там провалился?

– В дыру. Во времени. Я либо в прошлом, либо в будущем. Поэтому в моей квартире живешь ты. Какой сейчас год?

– Это я тебя так дверью долбанула? Или ты и раньше такой был?

– Если я в будущем, то ты мой потомок. Потомка. Потомица, – Матвей хмыкнул, поднимаясь на ноги, – ну, в общем, прапрапрапраправнучка. А я твой прапрапра… Предок, короче говоря.

– Жуть! Пора санитаров звать. Пока ты никого не покусал, – сочувственно сказала девчонка. – Сходи голову полечи.

– Схожу. Ну, пока, – Матвей заторможенно поплелся вниз.

– Эй, пришелец! – крикнула девчонка, когда он добрался до первого этажа. Матвей поднял голову. – Лови! – Она бросила ключ, забытый Матвеем на площадке. Ключ загремел по ступенькам. Матвей медленно подобрал его и вяло сказал:

– А зачем мне ключ? Открывать все равно нечего.

– Ну, мало ли! – со смехом отозвалась девчонка. – Вдруг тебе повезет, и ты вернешься к себе?

Вдруг перед его глазами проплыла перевернутая голова дворника в замызганной вязаной шапке.

– Чего ты тут разлегся?

Матвей нехотя поднялся и сел на перекладине. Карусель продолжала вращаться.

– Чего разлегся, спрашиваю? – грозно повторил дворник.

– А что, нельзя? – огрызнулся Матвей, отъезжая от него.

– Ты из этого двора?

– Ну?

– Чего «ну»? Где живешь?

– Похоже, уже нигде.

– Ну-ка, шуруй отсюда. Нечего тут валяться, как дохлая рыба на берегу. Давай, давай, шевелись, – дворник схватил рукой карусель. Она остановилась.

Матвей спрыгнул на землю и молча поплелся к арке.

– Бродят тут всякие по чужим дворам, людей режут, – проворчал дворник ему в спину. – Давно пора камеры на подъездах установить.

Вместо обычного вихря мыслей в голове плавала странная пустота. Ноги сами несли его куда-то, он шел, поворачивал, снова шел, пока наконец не понял, что стоит возле своей школы.

Матвей поднялся по ступенькам на крыльцо и вошел в вестибюль. Там было пусто и тихо, как всегда во время уроков. И безразличный ко всему охранник все так же скучал над кроссвордом. И расписание уроков висело на своем обычном месте. Это был обыкновенный, рядовой день. Для всех остальных. Но не для Матвея.

Запах печеного хлеба привел его в школьный буфет. Он вдруг почувствовал дикий голод. Сытость от парочки бутербродов, съеденных утром на берегу реки, уже давно улетучилась. Как завороженный, Матвей смотрел на поднос с горой аппетитных пирожков, источающих умопомрачительный аромат.