Выводов несколько.

Во-первых, валабиянки (валабл..и? валаб..дищи?), несмотря на демонстрации агрессивного отношения к редко захаживающим на охраняемую территорию пришлым самцам, коитус с ними совершить-таки успевают.

Во-вторых, очевидно существуют некие психические приемы, с помощью которых людям, в частности упомянутому зоошпиону, удавалось даже у телемониторов не заметить распущенности валабиянок. Подсознательно оберегая ощущение собственного семейного благополучия, в нужный момент он, видимо, уходил "позвонить" или с помощью каких-нибудь иных приемов от экранов отвлекался, чтобы только не видеть. Сомнительно, что адюльтер был незамечен по причине изощренной ловкости валабиянок; по той хотя бы простой причине, что вряд ли в каменном веке у праматерей кенгуренков была возможность научиться хитрить перед телеобъективами.

Кто знает, может быть, когда чета валаби скрывалась в своей норке, зоошпион торопливо выключал аппаратуру, рационализируя свой поступок тем, что супруга, после того, как муж засыпает, несомненно, остается на супружеском ложе. (Аналогично, долгое время в это, засыпая, веровал сосед автора по многоэтажке, до тех пор пока однажды утром его совершенно обнаженную жену, вернее ее тело, не обнаружили сброшенным ночью с верхнего, шестнадцатого, этажа, из окна "черной" лестницы. Следователи потом удивлялись не столько обилию выявленных подозреваемых, сколько чистоте типа супруга.)

Результаты и этого естественнонаучного эксперимента косвенно обесценивают дарвинщину - что не удивительно. Ведь сам собой напрашивается вывод, что мировоззренческая ценность так называемой научной дарвинщины сомнительна - ведь построена она на "фактах", отобранных такими изощренными в приспособлении к своим психическим нуждам естествоиспытателями. Более того, в те времена, когда на радость себе и себе подобным "творил" Дарвин, у исследователей не было ни шпионской аппаратуры, ни методик генетических исследований.

Дарвинщина - не истина, но раз ее внушили исполнителям, следовательно, она обслуживает потребности вождей - только какие?

(Как не вспомнить моего ныне покойного отца, доктора геолого-минералогических наук, вулканолога и геофизика, который еще в принудительно-атеистическую эпоху, когда каждая пропахшая табаком училка, лающаяся с мужем и готовая учить чему прикажут, славословила дарвинщину, сказал мне, тогда еще школьнику:

- Да ничего она, эта эволюционная теория, не объясняет! - Мы тогда спустились на дно гигантского каменного карьера, на скальных обрывах которого были отчетливо видны так называемые осадочные слои, которые в прокрустовом ложе современной цивилизации считались ломовым подтверждением дарвинщины.

Кому мне, ребенку, было верить? Таким училкам, или отцу?

Вернемся к валабиянству. Закрадывается такое подозрение, что рядовая валабиянка очень бы удивилась, если бы ей сообщили, что аж двое из каждых трех ее детей принадлежат все-таки ее супругу. Может быть, даже не поверила бы, что так много: аж двое из трех!

Интересно, а случись у той шпионской аппаратуры более мужественный в восприятии действительности исследователь и подсчитай он количество коитусов, совершенных каждой валабиянкой со своим супругом, а также количество "левых", не вынужден бы был он сделать вывод о большей восприимчивости к "левому" семени?

Дело, наверное, не в качествах того или иного самца - ни один объект живой природы нельзя рассматривать в отрыве от всей совокупности бытия; а рассмотрение стай животных рассматривать в отрыве от человеческой популяции и вовсе методологически неверно. Итак, корни происходящего в природе следует искать в образе жизни властвующих над природой людей.

Кому выгодно, чтобы дети были не от отца?!

Способному к размножению мужчине? Нет. Для своих детей добывать пищу не так утомительно.

Женщине, рискующей при раскрытии истинного отцовства лишиться содержания? Нет.