Но этого не произошло, и война продолжалась. Русские исполнители сдавались десятками, сотнями, тысячами, десятками тысяч, сотнями тысяч, миллионами… А дивизии гитлеровцев - вооруженные захваченными советскими танками, заправленными трофейным топливом, заряженными трофейными же снарядами, которые по письменному или устному распоряжению Сталина были выложены на грунт буквально в нескольких метрах от границы, и, естественно, были захвачены в первые же часы, если не минуты войны - рвались вперед по дорогам, проложенным советскими пленными, при этом вешая и сжигая заживо жен сдававшихся, насилуя их невест и, как во времена предыдущей волны цивилизаторов России, Великой армии, превращая дома униженно кланяющихся в отхожие места. И все это в домах тех, кто даже десятой частью имевшегося вооружения мог уничтожить захватчиков десятки раз.

И так было бы - если бы армия состояла из неугодников…

Правда, к концу 1942-го сдаваться стали не так активно. Хотя даже в конце декабря 1944 года, когда было очевидно, что Гитлера задавили и что всех предателей расстреляют, и с точки зрения самосохранения сдаваться было гибельно, на сторону Гитлера "комсомольцы" переходили сотнями (так было, скажем, 25 декабря 1944 года в бою за укрепленный (!) плацдарм в Нейловине, на Одере Толстой Н. Д. Жертвы Ялты. М., 1996. С. 327).

Но в 41-м не только сдавались. Еще и бежали в собственный тыл.

Не случайно Сталин (образца 1942 года!) за спинами войск усилил заградительные отряды с пулеметами и подтвердил приказ расстреливать всех бегущих с передовой.

Казалось бы, правы те, кто утверждает, что русские - это трусы, которые если и победили в войне, то только из страха перед нечеловеческой жестокостью заградительных отрядов (состояли из коммунистов и уголовников). Отсюда следует, что выиграл войну лично товарищ Сталин, дегенеративный сын шлюхи и неустановленного отца; человек, который страстно не терпел неугодничества и всеми силами выкорчевывал его отовсюду, включая и кадровую армию.

А как же тогда массовый героизм, один из примеров которого - защита Брестской крепости, и не только ее? Как же тогда панические записи немецких офицеров о том, что русские умирают, но не сдаются? Как же предыдущая история войн с участием рекрутских солдат, как же действия новобранцев дивизии Неверовского? Возможно ли столь противоположное поведение - ведь за такой короткий срок, как несколько десятилетий, национальный характер не меняется? Если русские в волевом отношении действительно ничтожны, то это должно было проявиться в массовых сдачах в плен Наполеону и в войне 1812 года.

Но наибольшим для Наполеона потрясением было то, что русские, в отличие от европейцев и азиатов, в плен не сдавались.

Стойкость русских действительно потрясала.

Наполеон провел множество битв в разных частях света - и в Африке, и на Ближнем Востоке, и в Европе, он противостоял вождям различных национальностей, но всегда, всегда после простенького маневра противник почему-то пугался, руки с оружием у него опускались, и целые дивизии покорно ждали, пока их перережут. Или бросались бежать. Конечно, если Наполеону были нужны пленные, то сдавались - тысячами, десятками тысяч.

Но на Бородинском поле (да и до него, и после) все было иначе. Много часов шло сражение, трупы атаковавших и оборонявшихся поле уже не просто покрывали, но во множестве мест лежали в несколько слоев, создавая удобства для обороняющихся и трудности для наступающих, а вот пленных, обычно изобилующих в битвах с участием Наполеона, пленных - не было.