Мы оба молчали, но тишина была комфортной.

— Все это на самом деле? — прошептала Кора мне в грудь, и я обнял ее крепче. — Ксавьер, ты на самом деле здесь?

У нее дрожал голос, и я знал, что она, вероятно, плакала. Я сам был на грани слез.

Я не знал, как долго держал ее в своих руках, секунды, минуты, черт, возможно, часы. Кора отступила первой, но я не хотел отпускать. Я сверху вниз посмотрел на ее влажные щеки. Потянувшись, я вытер капли, желая поднести их ко рту и попробовать, впитать в себя.

— Ты действительно здесь, — снова прошептала Кора, и я не мог не улыбнуться.

— Я действительно здесь.

Тогда я снова притянул ее в объятия, желая целовать до потери пульса, но понимая, что нужно замедлиться. Сначала следовало потрудиться, признаться в своих чувствах и сказать Коре, что от любви к ней я едва мог дышать.

Мне предстояло сделать столь многое, но у нас было все время в мире.

***

Кора

Я смеялась над какими-то словами Ксавьера и никак не могла поверить, что он сидел прямо напротив меня. Если бы я захотела, могла бы потянуться и провести пальцем по щетине на его щеке, упиваясь тем, что он был здесь собственной персоной.

Казалось, прошла целая жизнь с тех пор, как мы разговаривали лично. Наши письма были для меня спасательным кругом. Но они не могли сравниться с тем, чтобы находиться близко к Ксавьеру, слушать его низкий голос и вдыхать мужской аромат с древесными нотами.

— Я все еще не могу поверить, что ты здесь во плоти, — я покраснела, в основном потому, что хотела видеть его «во плоти» менее невинным образом, чем упомянула.

Я не могла сосчитать, сколько раз за последние годы представляла нас в постели, чтобы он прижимался ко мне своим большим телом, и моя рука утопала в его большой ладони.

Я до сих пор помнила, как он водил пальцем по моему плечу и шептал, что все будет хорошо. Ксавьер обещал всегда защищать меня и беречь. Что он и делал. И намного больше.

— Я здесь. И больше никуда не уйду, — сказал он с такой решимостью, что я прочувствовала ее всем своим существом.

Я склонила голову, и несколько прядей упало на мое лицо, частично закрывая обзор на Ксавьера. Мы сидели в пекарне перед тарелками с наполовину съеденными пончиками и чашками кофе, над которыми поднимался пар. Я слышала, как Карли помогала какому-то клиенту, а Меган — одна из наших сотрудниц — варила эспрессо.

— Позволь мне пригласить тебя куда-нибудь сегодня вечером, — сказал Ксавьер. Подняв взгляд, я увидела, что он улыбался мне. — Позволь угостить тебя ужином, сводить в кино. Мне все равно. Просто давай сходим куда-нибудь, где будем только мы.

Мое сердце загрохотало в груди, а в животе запорхали бабочки. Слова любви крутились у меня на языке, и я открыла рот, чтобы произнести их. Но тут же его закрыла, поскольку время было неподходящим.

«И все же, возможно, сегодня вечером. Быть может, когда мы останемся наедине, только вдвоем, я наконец-то смогу признаться в своих чувствах»

Конечно, сама судьба намекала мне. Ксавьер только что объявился здесь, устроив мне сюрприз всей моей жизни. А я лишь думала о своем заветном желании и жалела, что не рассказала о нем годы назад. Если все происходящее не было огромной неоновой вывеской, призывавшей меня быть честной и открытой, то я не знала, как еще это воспринимать.

— С удовольствием, — наконец ответила я.

Ксавьер улыбнулся еще шире, сверкнув ровными белыми зубами и неприкрыто радуясь моему согласию.