- С одним двуногим я даже подружился - по крайней мере, так мне казалось. Он был моим переводчиком, и я даже согласился пойти к нему домой. Он якобы хотел дать мне какой-то сувенир на память, но, когда мы остались одни, безо всякой причины попытался меня убить! Он атаковал меня как трус, как дикарь... Мне чудом удалось спастись.

По всему залу прокатились возгласы ужаса и сочувствия. Снова послышался настойчивый голос диотподита:

- А почему Пар-Хаворлем допустил пребывание убийцы в Городе?

Впрочем, его тут же заглушили другие Подписывающие, выражая свое восхищение нулу, который во имя справедливости рисковал собственной жизнью.

Великолепная фигура, спокойно стоящая в старомодном плаще, олицетворяла все самое лучшее в партассианской культуре. Вот черты, сделавшие Империю великой: беспристрастность, отвага, бескорыстие. Собравшиеся криками приветствовали его.

Синворет поклонился, совершенно удовлетворенный после ада, через который, прошел.

Вот так на некоторое время Земля стала известна всем владыкам Партассы. Потом, разумеется, интерес постепенно угас, ведь нужно было заниматься четырьмя миллионами планет. Конечно, результатом всего этого стало то, что голубая нота с надписью "совершенно секретно" и подписанная Верховным Советником Грейликсом, была проштемпелевана чиновником из Бюро Подчиненных Систем и кратчайшим путем отправлена на Землю.

На следующий день после ее прибытия в Город трое мужчин и одна женщина ехали верхом через лес.

Женщина грациозно, как на картине Модильяни, сидела на лошади. На ней была голубая блузка, отлично гармонировавшая с ее сапфировыми глазами. Это была Элизабет Фоллодон.

Мужчина рядом с ней тоже ехал легко и свободно, потому что выбрал спокойную черную кобылу. Езда верхом, которой некогда он терпеть не мог, теперь доставляла ему удовольствие. Со времени отъезда Синворета два года назад жизнь его сильно изменилась, и это было заметно с первого взгляда. Исчезла вечная покорность, теперь он ходил выпрямившись, с поднятой головой. Лицо его, за исключением минут, когда он обращался к Элизабет, выражало упрямство, а бледность, характерная для жителей Города, исчезла, и теперь он загорел, как старый матрос. Этим человеком был Гэри Тоулер.

Тоулер и Элизабет вместе с двумя мужчинами, ехавшими с ними в качестве охрайы, выбрались из леса на луг, поросший травой, с островками, среди которых текли реки.

- Еще миля, и будем в Истбоне, - сказал Тоулер. - Это кружная дорога, зато самая безопасная. Видишь те холмы перед ними? Там находится Истбон. Думаю, мы опоздали, и Питер Ларденинг будет там первым.

Он с улыбкой взглянул на нее.

- Прошли два года с тех пор, как мы видели его последний раз. Когда-то ты любила его, Элизабет, помнишь?

- А я и сейчас его люблю, ведь он спас тебе жизнь.

Тоулер кивнул. Они с женой так сильно любили друг друга, что в их жизни оставалось еще много места для симпатий к другим людям, Пока они ехали по тропинке среди высокой травы, по земле, которая когда-то была дном моря, Тоулер вспомнил события двухлетней давности, в которых Ларденинг сыграл важную роль. Он помнил парализующий страх, охвативший его, когда он лежал на полу, а Рагтбол склонился над ним...

Усилием воли Тоулер заставил себя вскочить, а когда партассианец, неуклюжий в своем скафандре, махнул рукой, отпрыгнул и нырнул за ножом. Рагтбол, не колеблясь, швырнул в него стол, прижав человека к стене, а затем наклонился и схватил его за руку.

Именно тогда из кухни вышел человек, сжимавший в руке древний земной револьвер, и дважды выстрелил.

Первая пуля разбила шлем Рагтбола.

Вынужденный защищаться, нул повернулся, и следующая пуля перебила один из глазных стеблей. Как огромный баран, партассианец всей своей массой ударил в дверь и вывалился в коридор.