– Мне это нетрудно, – с улыбкой сказала Джина.

Энтони уже не мог причинить ей боль, любовь к нему умерла. Поэтому она, если бы позвонила ему, ничуть не рисковала своим душевным равновесием.

– Думаю, будет лучше, если вы не станете общаться с ним до тех пор, пока мы не вернемся из Майами, – гнул свое Эдвард. – Нам ведь не нужны никакие осложнения, да?

– Не понимаю, каким образом мой разговор с Энтони по телефону о растении может создать проблемы.

– Если он пригласит вас куда-нибудь и вы согласитесь, то это может вылиться в большую проблему для нас, – спокойно объяснил Эдвард.

Это будет не проблема, а целая катастрофа, мысленно поправила его Джина, криво усмехнувшись. Предложи Энтони ей солнце, луну и звезды, она и тогда не пошла бы к нему на свидание.

– Хорошо, если это вас так беспокоит.

Голос Джины прозвучал довольно резко. Ей отнюдь не льстило, что Эдвард возражал против ее встречи с Энтони только из-за боязни, что их обман раскроется.

– Вот и договорились. – Эдвард улыбнулся ей. Джина снова обратила внимание на малышку, которая доверчиво совала ей в руки любимую игрушку, приглашая поиграть.

– У вас, кажется, появилась преданная поклонница, – с легкой ревностью заметил Эдвард.

– Да. Это облегчит нам задачу в Майами, я думаю.

– Несомненно.

Джина чувствовала себя уязвленной, хотя и понимала, что это глупо. Она знала, на что шла. С самого начала ей были известны правила игры. У нее вдруг появилось жуткое ощущение, что она движется навстречу новым душевным страданиям. Разве она не давала себе клятву не связывать себя с мужчиной, если у них не возникнет взаимной тяги друг к другу? Не говорила себе, что больше не допустит никаких полумер и разбитых сердец?

– Вы хотите сказать мне что-нибудь еще в связи с этой поездкой? – поинтересовалась Джина.

Эдвард недоуменно воззрился на нее.

– Я знаю, что не должна звонить Энтони, не должна, очевидно, сближаться с Хилари и слишком много разговаривать с Джеффом, – тоном примерной ученицы перечислила Джина. – Чего еще мне не следует делать?

Эдвард поймал ее взгляд. Если она будет смотреть на меня такими глазами, я пропал, мелькнула мысль. Волосы Джины разметались по плечам блестящей массой, в ее глазах горел воинственный огонь и в то же время в них была видна уязвимость. У Эдварда сжалось сердце.

Он пожал плечами и спросил в свою очередь, стараясь больше думать о деле, чем о том, как желанна для него Джина:

– Может, у вас есть какие-то просьбы?

– Да. Не прикасайтесь ко мне, если этого можно избежать.

– Я же сказал вам, что буду спать на полу, – растерянно напомнил ей Эдвард.

– Верно... но, пожалуйста, не забывайте об этом. Я не хочу, чтобы вы думали, будто сможете воспользоваться ситуацией.

– Господи, мне даже в голову не приходило подобное! – возмутился Эдвард.

– Главное, чтобы у нас не возникало никаких иллюзий, тогда все будет нормально, – подчеркнула Джина.

– Договорились.

У Эдварда вдруг появилась острая потребность выпить. Он подошел к буфету и налил себе виски.

Джина откинула голову на спинку дивана и закрыла глаза. Она поняла, что перестаралась. Теперь Эдвард догадается, что она неравнодушна к нему. Она четко дала ему понять, что страдает от его холодного, безразличного отношения к ней.

– Виски? – Эдвард поднял бутылку.

Джина быстро открыла глаза и, вежливо улыбнувшись, отказалась:

– Спасибо, нет. Мне уже пора.

Она поцеловала Кэролайн и осторожно опустила ее на пол. Нижний край футболки Джины чуть задрался, и Эдвард едва не застонал от охватившего его вожделения, когда увидел соблазнительную полоску загорелого тела.