Макс обрадовался: наконец-то! Он выпьет и сразу придет в норму. В конце концов, она обыкновенная женщина или девушка, только очень красивая.

Макс и хотел, и боялся, что гостья снимет маску. Пожалуй, больше боялся… Про Сусанку уже не думал, эта особа была ему незнакома…

Но посмотреть ей в лицо?.. Хотел ли он этого? Макс сам не мог решить. Лучше пусть так — Прекрасная Незнакомка. Где-то он слышал это красивое сочетание слов…

Он поднял рюмку:

— За вас, Прекрасная Незнакомка!

Дама пить не стала, чуть коснувшись маски, она спросила:

— Хотите, я сниму? — И оттянула маску от лица…

— Нет! — почти закричал он испуганно: уйдут тайна и мечта, предстанет пусть красивая, но обыкновенная женщина, он этого не хотел.

— Не хотите, пусть так: я вас вижу, а вы — лишь Незнакомку. Вы знаете стихи Блока? — спросила она голосом «бабочки».

Макс снова впал в прострацию, черт бы ее взял вместе с каким-то Блоком! Откуда он должен всех знать?!

Она почти пропела:

— «Дыша духами и туманами, она садится у окна…» Прекрасно, вы не находите?..

Макс в тоске кивнул. Лучше уж было бы пить у Мишки… Теперь она его замучает стихами, а он их не любит, не понимает.

Но мудрая Незнакомка, поняв, что ввергла своего поклонника в область ему неведомую и потому враждебную, замолкла.

Сонечка смеялась про себя, видя унижение своего врага, и в то же время любовалась прелестью его растерянного, влюбленного лика.

Что он в нее влюбился, она была уверена.

Они молчали, внимая тишине дома. Угомонились даже помолвленные. Сонечка встала, натягивая перчатки, сказала:

— Прощайте, я когда-нибудь еще приду…

— А сегодня? — вскричал Макс. — Не уходите…

Сонечка улыбнулась.

— Мне пора. Как-нибудь. Не забывайте меня… — Она лихорадочно раздумывала, как ей поступить. Отдаться ему и потом торжествовать победу?.. Но не открывая лица… Или уйти сейчас и приходить к нему, пока он не лишится рассудка? И тогда открыться?.. Или не открываться совсем? Никогда?.. И ходить к нему вот так, ночами, чтобы никто не знал и не видел, а потом исчезнуть?..

Сонечка не знала, как поступить. К тому же она боялась лишиться девственности.

А если он ее узнает? Убьет. Она знала его бешеную натуру.

Лучше уйти. Потом, когда-нибудь потом она придет сюда еще…

Она отвернулась, стянув с губ липкую форму. В комнате был полумрак (не увидит, не узнает, думала Сонечка). Потом, загородив свет, она вплотную подошла к нему…

У Макса закружилась голова. Вот уж правда, как там она сказала?.. Духами и туманом…

От Незнакомки пахнуло духами, а не потом, как от других девчонок. Все же она была ниже его, и он наклонился к ней, а она подняла лицо, губы их встретились. Это было незабываемо для обоих.

Они все стояли, не отрываясь друг от друга, руки Макса сжимали ее тоненькую талию, гладили шелковистые плечи, бедра, он уже чувствовал, как сейчас сорвет это платье и…

Он замер от предвкушения того и оторвался от нее.

Она откачнулась… И тут он вдруг, сам не зная зачем, сорвал с нее маску.

Ему открылось лицо, которое не имело права быть под этой маской, не имело права принадлежать Незнакомке, не имело права ни на что!!!

От дикой злобы и растерянности Макс ударил Сонечку.

— Мразь! Сука! Вонючая гадина! — заорал он.

От его крика она пришла в себя, стала той, кем была в этом мире — уродиной, и, выхватив баллончик, направила ему в лицо струю газа, отклонившись назад и в сторону, как научил ее парень с базара.