Босс смотрел с такой надеждой, что Грейс, неохотно поднявшись, пошла к двери, каждым шагом выказывая несогласие с решением начальства.

Конрад знал ее слабое место.

Глава 2

ЦЕНТРАЛЬНЫЙ УГОЛОВНЫЙ СУД, ЛОНДОН

Месяц спустя

Ноа Бегброка сегодня приговорили к прохождению третьего уровня (к сеансу терапии отвращением) по обвинению в поджоге дома его бывшей девушки Корины Сондерс, получившей обширные ожоги. «Жестокое и бессмысленное злодеяние, – прокомментировала в заключительном слове преступление Бегброка судья Бамбер О’Мэлли, – целью которого стало желание домашнего тирана покарать Корину Сондерс за решение вырваться из его хватки».

Предполагается, что мисс Сондерс будет присутствовать при отправлении правосудия в «Янусе», в связи с чем возникает вопрос о психологическом воздействии на саму жертву, поскольку она вновь наблюдает перенесенное ею испытание на экране, пусть и в виртуальном исполнении. Подобные компьютерные имитации, так называемые «короткометражки», представляют преступника в роли жертвы, однако некоторые психологи заявляют: подобный опыт способен усугубить травму, пережитую пострадавшим.

Тем не менее терапия отвращением имеет сторонников. Ряд министров правящего кабинета, пресса правого толка и многие представители общественности выразили начинанию поддержку. С их точки зрения, терапия отвращением представляет собой адекватную реакцию правосудия, а жертва вправе сама решать, хочет ли присутствовать при процедуре.

«НьюсФлекс» попытался пообщаться с некоторыми из них, уже наблюдавшими данную манипуляцию над своими обидчиками, однако все они отказались от комментариев, сославшись на подписанное соглашение о конфиденциальности, запрещающее раскрывать любые подробности.

Дэн Гуннарссон – для «НьюсФлекс».

Грейс как могла сопротивлялась желанию сбежать. Зрелище, которое ей предстояло увидеть, не забудется никогда в жизни – это она знала точно.

Раньше она не посещала клиническое отделение третьего уровня, а на этот день Конрад сделал для нее временный допуск. Стены небольшого кабинета были выкрашены в темно-серый оттенок, что многократно усиливало ощущение клаустрофобии. В центре стояло черное кресло с откидывающейся спинкой; в целом складывалось впечатление стоматологии, которую дантист почему-то решил отделать в зловещих тонах, отказавшись от обычного белого цвета.

Температура в помещении начала повышаться, и экран, расположенный перед креслом, замигал оранжевыми и красными язычками пламени. В полумраке его неверный свет отражался от огромного окна напротив двери, за которым находилась комната для свидетелей.

Грейс не могла себя заставить взглянуть в ту сторону.

Убежать отсюда Ноа Бегброк не имел никакой возможности. Перекинутый через грудь фиксирующий ремень надежно удерживал его в кресле, а назальный спрей-транквилизатор лишил желания сопротивляться. И все же преступник был возбужден: его руки совершали беспорядочные движения, а темные глаза неотрывно смотрели на пылающий перед ним виртуальный огонь. Ноа знал, что ему предстоит, – сам заставил свою жертву пройти через подобное испытание.

Грейс тяжело вздохнула. Оказаться бы сейчас этажом ниже, на втором уровне… Там занимались совсем другим: удовлетворяли насущные потребности осужденных. Именно на это она и рассчитывала, устраиваясь на работу в «Янус». Удовлетворять потребности и лечить. На третьем уровне задачи были совершенно иными.

Точно ли люди остро нуждаются в том, что здесь предлагают?

Ее взгляд метнулся к окну. Может, кое-кто и нуждается…

Некоторые считали, что «Янус» заходит слишком далеко; отсюда протесты у здания центра и у парламента.

Имелась и другая точка зрения: приговор к исцелению в «Янусе» – слишком мягкое наказание.