— Сто тысяч долларов! — вдруг взвился Репутатский. — Да у меня таких денег и в помине нет. Сначала верните дочь, потом я вам пришлю деньги. — Даже здесь сказалась его жадность.

Услышав слова Репы, стоящий рядом Герман схватился руками за голову и чуть не заорал от негодования. Он подскочил к Альфреду, выхватил у него из рук трубку, зажал ее какой-то висевшей на стуле тряпкой, похожей на трусы Людмилы, и зловеще прошептал:

— Ты чего, идиот? Соглашайся на все условия террористов, тяни время и торгуйся. Если они взяли в заложницы именно твою дочь, значит, они располагают о тебе некоторой информацией.

— Какой? — удивился Альфред.

— А такой! Они знают, что у тебя есть сто тысяч долларов в наличке, что они не последние, и ты их можешь им отдать. Они же не стали захватывать дочь какого-нибудь вонючего палаточника, у которого больше пяти штук в сейфе нет.

— А откуда у них эта инф…. — начал базар Репа, но Герман его сильно ткнул трубкой в ребра, отчего тот крякнул и затих.

— Торгуйся с ними, обещай найти деньги и договорись о звонке через час. Мы за это время приготовимся. — Он отдал телефон и облегченно выдохнул.

— Вы знаете, — начал торг Альфред, — у меня таких денег нет. Может быть, мы сойдемся на меньшей сумме. Я готов выплатить двадцать тысяч долларов. — Говоря эти слова, Репа покосился на главаря, и тот одобрительно кивнул.

Германа Розовощекова не трогала личная драма Репутатского и его Катеньки. Он надеялся после разборок раскрутить Альфреда на кругленькую сумму. Если его братва угрохает террористов и доставит дочь отцу живой и невредимой, то выкуп автоматически перейдет к Герману. Также поднимется авторитет «Крутых кулаков» и лично Германа Тычи среди бандитской братвы Москвы. Кстати, Тычей его прозвали за то, что он всем говорил одну фразу: «Ты чего?» Злые языки подметили каверзность этого словосочетания, и кличка накрепко прилепилась к Герману. Он сначала обижался, но вскоре свыкся с ней, хотя и перестал употреблять зловредную фразу.

— Мы согласимся на сумму, не меньшую шестидесяти тысяч долларов, — вновь пробубнил Коновалов.

Он, Витек и Катя договорились запросить для начала сто тысяч, а потом, в процессе торга, снизить выкуп до необходимых сорока. Этот ход придумала Катя. Зная жадность и расчетливость отца, его прижимистость и торгашество, она предложила поиграть с ним в аукцион.

— Ты резко не снижай, — тихо произнес Демин, стоящий рядом с телефонной будкой, откуда друзья звонили Репутатскому.

— Шестьдесят это много. Может, двадцать пять? — скривил физиономию Репутатский.

— Нет, пока остановимся на пятидесяти. И точка, — закончил Алексей. — Ищи деньги! — в довершение рявкнул он и повесил трубку. — Правильно я сказал? — спросил он у друзей.

— Нормально, — кивнула девочка и с благоговением взглянула на Коновалова. Он ей нравился все больше и больше. Вдруг ей в голову пришла сумасшедшая мысль, она захотела, чтобы он, а не Альфред Репутатский был ее отцом.

— Может, надо было с него сто тысяч взять? — вдруг высказался Демин. — Могли бы мне квартиру купить, а то после операции где нам со Светланкой жить-то?

— Ты слышал, он не спешит эти-то деньги отдавать, торгуется. Может, у него их нет? — Алексей вопросительно посмотрел на Катю.