А чуть дальше еще один силуэт. И еще один.

Но у клана МекВрен один-единственный корабль….

Нейл потряс отца за рукав.

– Па, посмотри…

Вдруг что-то просвистело в воздухе и ударило отцу в спину; тот дернулся и издал странный свистящий вздох. Началась перестрелка. Под градом стрел воины клана МекВрен вскочили на ноги, чтобы лицом к лицу встретиться с врагом, превосходящим их численно в три раза. Нейл на секунду зажмурил глаза, потом открыл их и побежал по песку вместе с остальными; закоченевшие пальцы не ощущали холода от древка копья, но он неотрывно смотрел на свое оружие, готовясь нанести удар.

И тут стрела вонзилась ему в грудь. Она точно так же прошипела в воздухе, как и та, что поразила отца, но стон, который издал Нейл, был тоньше и жалобнее.

Нейл медленно открыл глаза и увидел, что его рука судорожно сжимает грудь, как раз напротив сердца. Дышал он так тяжело, словно только что пробежал не менее лиги. Перед глазами все плыло, и юноше казалось, будто он падает.

«Где я?»

В следующую секунду он, оглядевшись по сторонам, узнал свою каюту и ощутил мягкое покачивание судна. Дыхание стало более спокойным, и он ощутил под пальцами небольшой выпуклый шрам.

Прошло восемь лет, но в его снах каждый миг той кровавой битвы оживает с прежней отчетливостью.

Восемь лет.

Несколько мгновений Нейл недвижно сидел на койке, прислушиваясь к доносившимся с палубы голосам моряков. Потом понял, что спать больше не хочет, и поднялся, чтобы побриться. Сегодня нужно выглядеть наилучшим образом.

Нейл наточил бритву и провел острым концом по щеке, потом по крепкому квадратному подбородку; движения были тверды и решительны. Ни разу не поцарапавшись, он закончил бритье и тем же самым лезвием подровнял падавшие на глаза волосы цвета спелой пшеницы.

Воспоминания о давней битве на берегу отступили. Охватившее Нейла радостное волнение росло с каждой минутой. Сегодня великий день! Сегодня он увидит Торнрат!

Нейл побрызгал водой себе в лицо, тщательно промыл ярко-синие глаза и поднялся на палубу.

Во второй половине дня их корабль достиг мыса Странствий и долго плыл вдоль белоснежных скал, тянувшихся с левой стороны. Затем, обогнув мыс, они двинулись в сторону Пенной бухты – широкой гавани, имевшей форму полумесяца; с северной стороны ее границей служил мыс Странствий, с южной – Поднебесные утесы. С запада раскинулось море, а на востоке, куда сейчас двигался «Соленый гарпун», открывалось зрелище до того грандиозное, что Нейлу казалось, сердце его разобьется при взгляде на это дивное диво. Что ж, смерть в столь поразительное мгновение он счел бы счастливым уделом.

– О святые моря и бури… – благоговейно прошептал он.

Ветер, разгуливавший по палубе «Соленого гарпуна», отнес в сторону эту горячую благодарность, однако стоявший рядом с Нейлом старик, Файл де Лири, услыхал его слова, и лицо старца тронула счастливая улыбка. Откинув назад развевающиеся на ветру длинные седые волосы, Файл пристально взглянул на Нейла. И хотя за те шесть десятков лет, что старый рыцарь прожил на этой земле, лицо его покрылось многочисленными морщинами и шрамами, в это мгновение он казался молодым.

– Да, это она, сынок, – сказал он с коротким приглушенным смешком. – Крепость Торнрат. Что, впечатляет?

В ответ Нейл лишь молча кивнул головой. Мыс медленно удалялся. Небо на востоке было черным как уголь, и его сплошь затягивала пелена грязно-серых туч.