Интересно, виновата ли в этом Америка? Положим, что виновата. Но способно ли признание ее вины помочь хоть кому-нибудь или облегчить чье-либо существование? Не пора ли прекратить критиковать свою страну и начать мыслить в конструктивном и позитивном ключе? Критиковать легко, так как для этого особого воображения не нужно. Гораздо сложнее решить ту или иную проблему.

Наконец я поднялся в свой кабинет на чердаке, сел за стол и устремил взгляд сквозь оконное стекло на улицу, спрашивая себя, не скрывается ли там в каком-нибудь укромном месте субъект, ведущий за мной наблюдение.

Любопытно, поверили мне или нет те люди, которые допрашивали меня? И важно ли это? Вдруг мне пришло в голову, что я не так уж много знаю о мире и составить цельное представление о нем не могу. С другой стороны, кто может? Я таких людей не знал.

Но что, если именно неспособность видеть мир в перспективе и отсутствие глубинных знаний о нем и делают его в нашем представлении таким мрачным и пугающим и лишают надежды на лучшее? Возможно, наша ограниченность и порождает чувство, будто мы не в состоянии что-либо контролировать. А кто же в состоянии? Кто-то ведь должен, иначе этот мир, пусть даже столь несовершенный, давно бы уже провалился в тартарары. Взять, к примеру, меня. Ведь есть же у кого-то ответы на все вопросы, которые я не устаю себе задавать. Кто-то ведь похитил и пытал меня, чтобы прояснить или дополнить имевшийся в его распоряжении фрагмент картины мира.

Я поднялся и снова начал расхаживать по дому. Между тем мне давно следовало позвонить многим людям. В частности, Дэймиену, который, как я надеялся, находился сейчас в безопасности, моей подруге Бри и Сэмпсону. Но что-то мешало мне взять трубку и набрать номер. Если разобраться, я не знал, что говорить им и как держать себя с ними.

Впрочем, это лишь часть правды. Правда же в концентрированном, так сказать, виде заключалась в том, что я просто боялся подставить их, ввергнуть в какие-нибудь неприятности или даже опасности. Кто-то наверху мог считать, будто я знаю что-то еще, важное и опасное.

И знаете, что самое интересное?

Если те, кто наверху, действительно считали так, то были совершенно правы.

Глава сто пятьдесят четвертая

Я сообщил своим похитителям о возможной связи между ЦРУ и Тигром, но это, судя по всему, не представлялось им столь уж серьезным. Ведь они в конце концов отпустили меня, не так ли? А почему бы и нет? Они имели возможность все отрицать, тем более что Тигр был мертв. В определенном смысле я выполнил за них грязную работу.

Но я не сказал им одну действительно важную вещь, которая и легла в основу исследований и репортажей Аданны: американцы, французы, голландцы, англичане и несколько очень крупных международных корпораций работали в районе Дельты в тесном сотрудничестве с китайцами. Китайцам нефть нужна даже больше, чем нам, и они не считались в этом смысле ни с какими расходами. Они были готовы платить за нефть самую высокую цену и охотно шли на любые сделки, связанные с углеводородами, часто незаконные и даже преступные. Если разобраться, такого рода нечистоплотные сделки и послужили по большому счету причиной смерти тысяч африканцев — мужчин, женщин и детей. Это я знал совершенно точно — как и то, что Аданна, проводя свои исследования, специализировалась именно на этой теме.

Об этом она и поведала Элли Кокс, когда та приехала в Лагос. И из-за этой информации Элли Кокс и всю ее семью убили в Джорджтауне.

Когда мы путешествовали вместе, Аданна рассказала мне множество ужасных историй, уделяя главное внимание проблемам жизни и смерти в Судане. Безудержное насилие, и изнасилование в частности, считалось одним из важнейших средств воздействия на мирное население во время войны в этой стране, и многие девочки в возрасте от пяти лет и старше прошли через это.