– Вот это молодец, какой догадливый, – похвалил Батяня.

И хоть хлебовоз потом все-таки вынужден был дать дорогу полицейским машинам, его действия помогли «Ладе Калине» окончательно оторваться от преследования и спокойно скрыться за воротами военной части.

Прошло добрых пять минут, прежде чем два «Мерседеса» ДПС, визжа тормозами, остановились перед железными воротами…

– Эй! Откройте! – Капитан дорожной полиции опустил стекло и зло крикнул на дежурного по КПП.

– Не имею права пропускать на территорию воинской части посторонние автомобили, – спокойно ответил конопатый рядовой.

– Хорошо, тогда я сам пройду, – полицейский открыл дверку.

– Извините, товарищ капитан, но посторонних я тоже не имею право пропускать.

– Соедините меня с дежурным по части, – потребовал дэпээсник.

– Необходимо подождать. Дежурный сейчас на разводе.

– Тьфу ты, – сплюнул капитан и хлопнул дверью. – Поехали, – сказал он своему напарнику. – Мы еще сюда вернемся!

«Мерседесы» развернулись и поехали в поселок. По дороге им встретилась хлебовозка, которая медленно тащилась к воинской части.

– Запомни его номер. Я его прав лишу.

– За что, товарищ капитан, – поддержал солдата старлей, управлявший «Мерседесом».

– Чтобы поживее дорогу полицейским уступал.

– Ну, он же уступил.

– Да черт с ним. А тех орлов я все же достану! – кипел капитан. – Афанасий Иванович нас за это, я так думаю, с радостью отблагодарит.

6

Высоко в горах качался зеленый с серыми пятнами высотомер, похожий на металлический рукотворный месяц. Кружилась «лопоухая» радиолокационная станция защитного цвета. Словно огромные марионетки, они пошатались, покрутились, повертелись и застыли под россыпью звезд. Цель прощупали, опознали и пропустили. И снова потянулись бесконечные часы дежурства.

Часть ПВО «окружила» горную вершину. А офицерское жилье – три четырехэтажных блочных дома располагались на полкилометра ниже – там, где рос стройный сосновый лес. В принципе воздух в горном лесу был замечательный, можно сказать, целительный, поэтому офицерские жены не очень сетовали на то, куда занесла их служба. Они даже свои дома в шутку называли горным санаторием. Одно плохо – было им скучновато. Правда, сейчас офицерские жены и дети успешно осваивали Интернет, поэтому чувство оторванности от остального мира было у них не настолько острое, как еще несколько лет назад. Однако пользование Интернетом строго контролировалось как начальством части, так и полагающимся отделом.

По местному времени пошел уже двенадцатый час ночи, и в офицерском городке, если, конечно, три дома можно назвать городком, было темно. Горели всего два уличных фонаря.

По лестнице подъезда дома, стоявшего ближе к дороге, что серпантином обвила гору, поднимались двое военных. Лиц их не было видно, потому что ближайшая лампочка, освещающая лестничную клетку в подъезде, находилась на третьем этаже, напротив квартиры прапорщика Починкова. Правда, самого прапорщика дома не было, а вот его жена зорко следила за тем, чтобы у них на этаже свет все-таки горел.

Однако эти двое шли не к прапорщику Починкову. Уже на втором этаже они позвонили в металлическую черную дверь с цифрой «22».

– Кто там? – спросил приятный женский голос.

– Откройте. Особый отдел.

– Мужа нет дома.