Возможно, по отдельным моим материалам (я привожу в книге лишь некоторые) станет понятно, что стоит за этой историей и как разворачивались события. Мне кажется, это дело закончилось даже не посадкой Дрыманова, а арестом Медведева (ранее известным как Шишкан, которому СМИ приписывали славу главного авторитета страны — этот пост он якобы занял после посадки Захария Калашова). В книге есть интервью Медведева, где он высказался о перестрелке на Рочдельской. Арестовали Медведева по новой статье о «ворах в законе».

Глава «Отцы и дети» про вечные ценности — семью, семейные отношения, в которые вторгается жестокость и, как следствие, тюрьма. Одна из частей посвящена делу сестер Хачатурян, убивших своего отца. Так получилось, что я увидела их сразу после страшного преступления, когда их доставили в ИВС. Помню, меня поразило, что они говорили: «Хуже, чем было, уже не будет». Что же такого с ними «было»? Но ни в ИВС, ни в СИЗО, где я проверяла условия содержания, я не задала ни одного вопроса про преступление. Однако я провела свое собственное журналистское расследование, опираясь на материалы, которые раздобыла. Главное из этого расследования публикую в книги. Если честно — мне его и перечитывать страшно. Эта история тоже стал личной, потому что родные убитого Михаила, требовавшие жестко наказать девочек, посчитали меня одним из главных своих врагов. Они не могли смириться, что я рассказываю свою версию, даю комментарии СМИ. Я описываю, как они объявили мне своего рода «вендетту».

Уже когда книга была готова, стало известно, что СК возбудил дело в отношении мертвого Хачатуряна по факту насильственных действий сексуального характера и истязаний, и все три сестры признаны потерпевшими.

Одна из историй этой главы — про осужденного парня, которого я нашла в колонии-поселения. Семь лет он жил на улице вместе со стаей собак и не умел по-человечески разговаривать. Когда его отловили полицейские, стая бросилась на защиту (это был настоящий бой, с ранеными с обеих сторон). В приютах Тимур научился говорить, а в колонии-поселении выучился читать и писать (сотрудники покупали ему буквари и прописи). Психологи пришли к выводу, что у него поразительно развито понимание семьи. И дали это качество не люди, а собаки. Верности и преданности, которым его научила стая, он до сих пор ищет в человеческом обществе. Его история про людей и про собак, в которых на самом деле подчас больше человеческого.

Еще один бездомный, которого я встретила за решёткой, — темнокожий парень, задержанный за драку с пьяным десантником в день ВДВ. «Дитя Олимпиады» (после Олимпийских игр 1980 года в московские роддома не раз и не два подкидывали новорожденных негритят. Плоды случайной любви с членами спортивных делегаций из стран Африки были не нужны ни беспечным мамам, ни обществу). Почти двадцать лет «шоколадный лебедь» (так его прозвали в шутку в СИЗО) вел бродячую, полную приключений жизнь на улицах Белокаменной. Про то, какой была его ежедневная борьба с холодом, голодом и мафией попрошаек, он рассказал мне.

В этой же главе я рассказываю про жестокость со стороны правоохранителей по отношению к матерям и их малышам. Силовики стали себе позволять обыски на рассвете в доме, где живут маленькие дети, а суды шли у них на поводу и арестовывали обоих родителей. Я описала один день жизни женского СИЗО № 6, в здании которого в разных местах шариковой ручкой написано «МАМА» и нарисованы сердечки.