Один из попутчиков заговорил с ней более настойчиво, чем другие:

– Э, да вы лучше любого букета! А какие розы для начала июня!

Тогда Тэсс сообразила, почему ее вид вызывает у них изумление: розы на груди, розы на шляпе, розы и клубника до краев наполняют корзинку. Она вспыхнула и сказала смущенно, что цветы были ей подарены. Когда пассажиры перестали обращать на нее внимание, она украдкой сняла со шляпы те цветы, которые особенно бросались в глаза, и, положив их в корзинку, прикрыла носовым платком, потом снова задумалась и опустила голову, и шипы розы, оставшейся на ее груди, случайно укололи ей подбородок. Как и все жители долины Блекмур, Тэсс была суеверна и придавала огромное значение всяческим приметам: этот укол она сочла дурным предзнаменованием – первый раз за день что-то подобное пришло ей в голову.

Фургон доходил только до Шестона; оттуда до Марлота нужно было пройти несколько миль пешком, спускаясь с холма, на котором расположен был город, в долину. Мать советовала ей, если она устанет, переночевать в Шестоне у одной знакомой. Тэсс так и сделала и вернулась домой лишь на следующий день после полудня.

Войдя в дом, она тотчас же заметила торжествующий вид матери и догадалась, что за это время что-то произошло.

– Я все знаю! Я тебе говорила, что все обойдется прекрасно, и так оно и вышло!

– За мое отсутствие? Что такое? – устало спросила Тэсс.

Мать окинула ее одобрительно-лукавым взглядом и продолжала шутливо:

– Значит, ты их обкрутила!

– Почему ты знаешь, мама?

– Я получила письмо.

Тэсс сообразила, что за этот срок такое письмо могло уже дойти.

– Они пишут… миссис д'Эрбервилль пишет, что хочет поручить тебе присмотр за маленьким птичником, – это ее конек. Но это только уловка, чтобы заполучить тебя туда, не возбуждая никаких надежд. Она хочет признать тебя своей родственницей – вот в чем тут дело.

– Но я ее не видела.

– Но кого-нибудь ты все-таки видела?

– Я видела ее сына.

– И он тебя признал?

– Ну… он называл меня кузиной.

– Так я и знала! Джеки, он называл ее кузиной! – крикнула Джоан мужу. – Ну конечно, он поговорил со своей матерью, и она зовет тебя туда.

– Не знаю, сумею ли я ходить за курами, – неуверенно сказала Тэсс.

– А я не знаю, кто сумеет, если не ты! Ты этим делом занималась чуть не с рождения. А тот, кто знает что-нибудь с рождения, всегда смыслит в этом лучше других. И вдобавок ты должна что-то делать только для виду, чтобы не чувствовать себя нахлебницей.

– Не очень-то я уверена, что мне следует туда идти, – задумчиво сказала Тэсс. – Кто написал письмо? Дай-ка мне посмотреть.

– Написала миссис д'Эрбервилль. Вот оно.

Письмо было написано в третьем лице и кратко уведомляло миссис Дарбейфилд, что миссис д'Эрбервилль готова воспользоваться услугами ее дочери для присмотра за птичником, что ей предоставят удобную комнату, если она согласится, и платить ей будут щедро, если она им понравится.

– И это все? – воскликнула Тэсс.

– Уж не думала ли ты, что она сразу бросится тебе на шею, будет целовать и миловать?

Тэсс посмотрела в окно.

– Будет лучше, если я останусь здесь, с отцом и с тобой, – сказала она.

– Это еще почему?

– Мне не хочется говорить тебе, мать… Да я и сама хорошенько не знаю.