— А что мне еще остается? Ты постоянно удивляешь меня.

— Пожалуйста, дай мне мои деньги.

— Вот именно. Quod erat demonstrandum. Что и требовалось доказать.

Винсенте чуть не налетел на двух типов в костюмах. Взглянув вперед, он увидел в свете уличных фонарей, как бегущий человек вдруг остановился метрах в тридцати-сорока от них.

Он подумал, что костюмы настигнут беглеца, не снижая скорости, и моментально его прикончат, но вместо этого они сразу же разошлись по противоположным сторонам дороги и, пригнувшись, медленно двинулись по покрытым травой обочинам, как охотники, подкрадывающиеся к загнанному зверю. Винсенте осторожно шагнул вперед, оставаясь посреди дороги.

Он сделал десяток коротких шагов и попытался представить, о чем думает тот человек, стоя на карачках и глядя в землю.

Как бы в ответ человек бросился ничком на асфальт и повел пистолетом сначала в направлении левого, а потом правого типа в костюме, на мгновение задержавшись на маленькой мишени в центре.

Винсенте не мог понять, почему беглец сразу же не начал стрелять. Может, попадать в людей в темноте и с такого расстояния труднее, чем кажется, а может, в обойме совсем не было патронов или оставалось штуки две.

Пистолет двинулся снова.

Сзади послышались легкие шаги, это приближался Тотой.

Винсенте почувствовал странную боль в груди, как будто чья-то рука сжала ему сердце, и повернулся к костюму справа. На том была рваная рубашка вся в черных пятнах.

— Почему ты его не застрелишь? — спросил Винсенте, указывая на человека. — У тебя что, тоже патроны кончились? Надо стрелять прямо сейчас.

Костюм только сейчас заметил мальчика и бросил в ответ:

— Кто ты такой, парень? — И сердито добавил: — Это не игра! Убирайся отсюда к черту!

Тогда Винсенте повернулся к костюму слева. Тот посмотрел на него, как на пустое место, и сказал:

— Парень, будешь тут ошиваться — тебе конец.

Винсенте так и не понял: это угроза или костюм требует, чтобы он убрался?

— Для меня это не игра, — ответил Винсенте и почувствовал, что дышать стало легче.

Оказалось, что у беглеца больше сил, чем можно было предположить, судя по его безвольной позе посреди дороги. Он с трудом поднялся и заковылял через двор к какому-то дому.

Двое в костюмах наконец-то открыли огонь.

Человек вскрикнул и бросился головой вперед в первое попавшееся окно, которое оказалось окном кухни.

Суперсимметрии

Альфредо открыл двустворчатое окно гостиной и вышел на лоджию. Одной рукой он держался за перила, а в другой была фотография в рамке с его письменного стола. Огни города переливались и двигались: мигали фары машин, кто-то открывал шторы, а кто-то поднимал жалюзи, как будто дома были выгравированы на металле. Свет отражался в ночных облаках, и сам город казался темнее раскинувшегося над ним неба.

С высоты тридцатого этажа среди всего этого многообразия кубов и треугольников, среди геометрически правильных коробок торгового центра и квартала офисных зданий Альфредо искал и в конце концов нашел особую форму.

Сенте.

Возьми шесть кубиков и сложи их в форме распятия. Потом возьми еще два и расположи их по обеим сторонам креста. У тебя получился тессеракт, трехмерная фигура. Но это всего лишь след четырехмерного куба.

Если разложить квадрат, получится линия.

Два измерения складываются в одно.

Куб складывается в крест. Три измерения превращаются в два.

Проекция гиперкуба дает тессеракт. Четыре измерения складываются в три.

Ты существуешь в трех пространственных измерениях. Точно так же, как одномерный мальчик не может наблюдать двумерный квадрат, а двумерный мальчик — трехмерный куб, так и ты не можешь увидеть четырехмерный куб.