— Что? — быстро спросил Андрей, чувствуя, что сейчас он может чуть-чуть заглянуть в щелку.

— Меня просто приводит в бешенство — люди умирают от боли, а государство заставляет их перед смертью финансировать наркомафию. У раковых больных нет связей с преступным миром, они не представляют, у кого можно добыть марихуану. Государственные запреты вынуждают их использовать сильнодействующие химические вещества, они дают тяжелые побочные эффекты. — Он помолчал, потом тяжело вздохнул и посмотрел на Андрея уставшими покрасневшими глазами. — Почти анекдот — я оперировал одну старушку. Ей страшно повезло — внук баловался травкой и до самой смерти угощал ее самокрутками с марихуаной. Она отошла в мир иной с улыбкой на лице.

— Это правда, что в Штатах есть наркотическое лекарство, которое официально разрешено онкологическим больным? — осторожно спросил Андрей.

— Да. Есть. Оно сделано на основе синтезированного материала, идентичного гашишу. Маринол. Он не дает побочных эффектов. Может быть некоторая эйфорическая реакция. Но именно он оказывает истинное воздействие. Для моей страны и для вашей — это ни о чем не свидетельствует. Это нарушение закона о наркотических веществах. Запрет на такие вещества не имеет ничего общего с наукой. Твердолобый догматический бюрократизм. Какая разница между хроническими курильщиками марихуаны и алкоголиками? Если алкогольные напитки продаются на каждом углу, то почему лекарство из конопли трудно купить даже для тяжелобольных? Врачам давно известно, что препараты из конопли способны снижать боль, устранять тошноту и повышать аппетит. Но выписывать анашу и гашиш как лекарство врачи не имеют права.

Андрей слышан в настроении и словах Иржи Грубова отголоски постоянного спора. Вероятнее всего, этот спор он ведет с собой уже многие годы. И кажется, этому спору придет конец. Кажется, после всех споров в его душе наступит согласие… И он, кажется, догадывается, что поможет этой внутренней гармонии…

— Еще сотни лет назад на Востоке описаны целебные свойства конопли, разработаны рекомендации ее целебного применения. Но у нас до сих пор попробуй скажи доброе слово о конопле, гашише или марихуане — такой поднимется крик! Общественность ринется в атаку — пропаганда наркомании, ведущей к нравственной деградации общества!

— Еще кофе? — спросил Андрей.

— А? Что? — Похоже, Иржи, произнося монолог, забыл, перед кем он его произносит. Потом, осознав, что перед ним сидит Андрей Широков, быстро застегнулся на все пуговицы. — Нет, благодарю вас, коллега. Достаточно. С меня всего достаточно.

После этого разговора сомнений у Андрея оставалось все меньше.

Для того чтобы понять другого, Андрей всегда пытался встать на место этого другого.

Итак, если отталкиваться от страсти Иржи Грубова как доктора, одержимого одной определенной идеей, необходимо допустить, что к этой идее он будет идти через все — через завалы, препятствия. Чем ближе он будет подходить к желанной цели, тем более размытыми станут границы дозволенного. Вот она, сияющая вершина, он видит только ее, не важно, кто и что стоит перед ним, если это мешает дотянуться…

После того как он побывал у Митрича и увидел странный предмет, над которым тот трудился, Андрей взялся за учебники анатомии. Он нашел то, что увидел у Митрича. Сказать, что Андрей Широков был потрясен? Нет, скорее удовлетворен. Собой. Он решил задачу, а это всегда приятно.

Итак, сходилось многое. Как здорово придумано, поражался он.