Навсегда теряешь всякую надежду отомстить.

— В крайнем случае найдет этого в черной майке и отвалит ему за работу. Вроде как заказ задним числом.

Смыв остатки пены, Самир провел ладонью по щеке.

— Совсем другое дело, — водитель хотел плеснуть в костер остатки воды.

— Стой, куда? — дагестанец решил еще раз, начисто пройтись лезвием.

— Да все отлично, красивее некуда. Знаешь, какой я вспомнил старый анекдот? Приходит грузин к врачу, расстегивает ширинку и член выкладывает на стол. Врач: «В чем дело, гражданин?» Грузин: «Ти пасматри». Врач: «На что вы, собственно, жалуетесь?» Грузин с гордостью: «Ти пасматри, какой красавэц».

Самир опять вспылил — чуть щеку не порезал.

— Ты с чем, шакал, мое лицо сравниваешь?

— Да ладно, ничего я плохого не хотел. Красавец, говорю — сам посмотри на себя. И слишком не усердствуй, все равно завтра будет черным-черно.

Самир сверкнул глазами, но русый его напарник так широко и мирно улыбался, что злиться на него было бы противоестественно.

— Думай, что говоришь. Слишком легко у тебя слова выскакивают.

Машина выехала на широкую тропу, с нее перебралась на грунтовую дорогу, оттуда на раздолбанную асфальтированную. В трех-четырех километрах от нормальной трассы они вдруг увидели на асфальте машину с распахнутыми настежь дверцами и нескольких людей в бронежилетах, суетящихся вокруг. Вторая машина — обычный «рафик» — стояла поблизости, на обочине.

— По-моему, там кто-то лежит на дороге, — пробормотал водитель, пристально вглядываясь. — Разворачиваться поздно, тянемся дальше как ни в чем не бывало.

На дерьмовой, с выбоинами дороге скорость у «Нивы» была не больше пятидесяти километров. Пришлось еще больше сбросить ее, вынужденно объезжая кучку людей. Один из них обернулся, мельком скользнув взглядом по «Ниве» и людям внутри.

— Вот не побрился бы — меня бы тоже тормознули.

— Это же наши, — прохрипел Самир, едва только людей в бронежилетах снесло назад.

— То есть…

— Видел двоих на земле?

— Видел: руки на затылке. Не дай бог…

— Оружие видел? А я видел с моего места. На белой тряпке подстеленной. Все раскопали, все выложили.

У водителя отвисла нижняя челюсть, правая подошва непроизвольно стала жать на педаль газа.

— Людей я не знаю, номера машины тоже, — продолжал Самир. — Но винтовка точь-в-точь моя. Наверняка один из наших, старик ведь троих всего посылал.

— Нам ведь зону три дня назад определили по сотовому.

— Вот мы как раз на границе, разве нет?

И эти тоже заехали.

Водитель глянул в зеркальце: пока машину никто не преследовал. Но это первый звоночек. Второй не заставит долго ждать. У тех в тачке наверняка такой же тайник оборудован. Если там обнаружили, значит, знают теперь, где искать.

— Что будем делать?

— Сейчас выйду на связь. Как повесят на них терроризм, так все расскажут. И про Гоблина, и про три машины.

Самир ждал, сжимая трубку сотового, потом торопливо заговорил по-аварски. Замолчал, выслушивая ответ. Водитель даже вспотел от нетерпения. Он знал только одно: даже если ему заплатят тройную против прежнего цену, стрелка с оружием он больше не повезет.

— Ну?

Самир выглядел не очень довольным.

— Что говорит?

— Не дергаться. Сами все уладят.

— Как уладят?

— Старик мне тоже обещал. Если найдут при досмотре оружие, потерпеть день-два.